Он прокладывает дорожку из поцелуев по моей шее. Я рефлекторно запрокидываю голову. По телу пробегает дрожь, как электрический заряд, пробуждающий незнакомые ощущения, способные меня поглотить. Я и не знала, что могу чувствовать такое. Прикусываю губы, чтобы не застонать. Нельзя терять самообладание.
Но если я хочу, чтобы Ян Гуан утратил бдительность, я должна поддаться.
Я представляю, что ко мне прикасается, меня целует Ичжи, и осмеливаюсь немного расслабиться, хотя сердце бьется о ребра так, словно пытается вырваться из горящей клетки. Я устремляю затуманенный взор на фонарики, просвечивающие сквозь виноградную лозу, вырезанную на раме кровати. Кажется, я превращаюсь в пар.
Потом Ян Гуан отстраняется, проводит костяшками пальцев по моему подбородку, заглядывает мне в глаза.
– Ты уверена, что хочешь этого, любопытная девушка? – шепчет он.
Я вырываюсь из транса.
И из своей решимости, своей уверенности.
Шевелю губами, но ничего не могу произнести.
«Это правда, что ты убил мою сестру?» Я не должна задавать этот вопрос, но мне необходимо найти на него ответ.
Я испытующе смотрю в его глаза. И почему в них столько искренности? Как же это мешает! Мне нужно собраться. Мне нужно…
Сигнал тревоги раскалывает мои мысли. На потолке загорается красная лампа.
Ян Гуан, ругнувшись, подскакивает.
– Хундуны.
Нет. Нет!
На этот участок Стены нападали всего два дня назад. Следующая атака не может прийти так скоро.
Почему сейчас?
Ян Гуан проверяет что-то на своем запястье, белый отсвет экрана пляшет на его лице. Потом он поднимает меня, и я сажусь на постели.
– Все хорошо. – Он потирает мои плечи, а я в оцепенении смотрю на него. – Все будет хорошо. Поверь в меня. Поверь в нас.
Нас.
Когда звучит призыв к битве, пилот должен взять ту наложницу, которая под рукой.
Я издаю вопль и сползаю с кровати.
– Нет! Успокойся! – Он с силой затаскивает меня обратно.
Я ударяюсь о раму кровати, тело пронзает боль. Но я не перестаю кричать. Не перестаю пинаться, выворачиваться и кусаться.
С тяжелым вздохом он бросает меня на кровать лицом вниз и упирается коленом в мой позвоночник. Под его весом мои крики превращаются в хрипы.
– Прости меня за это. – Он связывает мне руки поясом от моего платья.
Я задыхаюсь, по простыне растекается пятно от моих слез, щека трется о пятно, оставляя на нем следы макияжа.
Слышу звук выдвигаемого ящика. В нем копаются. Что-то отрывают с ровным и быстрым звуком.
Протянувшаяся сзади рука заклеивает мой рот широкой лентой. Теперь сколько ни кричи, никто не услышит.
