Я помнил, как за мной пришли Стражи. Жуткие ребята. Не будь я тогда сильно вымотан, стал бы ещё одним колдуном, убитым при сопротивлении аресту.
Возможно, парень был опасным чудовищем. Чистая злоба, которую он излучал, вполне убедительно говорила в пользу этого предположения.
А возможно, он был просто испуганным мальчиком.
Я молча подошёл к нему, — звук моих шагов был отчётливо слышен — прокашлялся и сказал:
— Привет.
Парень в капюшоне повернулся, бросил на меня быстрый взгляд и тут же рыкнул:
— Пошёл прочь.
В его голосе звучала магия, скрытая сила, которая ударила меня по ушам так, что мне захотелось по-солдатски оторвать от земли ногу, развернуться на каблуках и пойти другой дорогой.
Это было не самое логичное желание. Я отвёл его защитным жестом пальцев левой руки.
— Ого, парень, — ответил я. — Скажи это лучше туристам. У меня к тебе разговор.
Я тут же привлёк его внимание. Его спина напряглась, и он резко повернулся ко мне, ткань у него на плечах натянулась. Он был не слишком высоким, пять или шесть футов[4], а плечи у него так сошлись и сгорбились, что это было почти смешно.
Я чуть заметно придвинулся ближе и бедром прислонился к ограде в паре футов[5] от него, сложив руки на груди:
— Когда это произошло? Год назад? Полтора?
Он насторожился и равномерно распределил вес своего тела, будто дикий зверь, который ждёт движения, чтобы узнать, куда ему броситься бежать. Глазами он упёрся в центр моей груди.
— Кто ты?
— Тот, с кем случилось то же самое, — ответил я. — Однажды что-то изменилось, и всё стало как-то странно. Я подумал, что чокнулся. Мои учителя тоже.
— Ты коп? — спросил парень, его голос вдруг сделался резким.
— Типа того, — сказал я.
— Я ничего не сделал, — сказал он.
Я издал короткий лающий смешок:
— Ого, так себе из тебя лгунишка. Кому нечего скрывать, тот об этом и не треплется.
Он покраснел и помрачнел одновременно:
— Следи за языком, придурок.
— А то что? — спросил я.
— А то плохо тебе придётся.
— Неа, — сказал я. — Это вряд ли.
Парень сильно разозлился. Он так стиснул зубы, что парочка могла бы и треснуть. Его кулаки сжались с громким хрустом.
В это время воздух сгустился, его давление стало ощутимым и ещё более угрожающим; по моей коже словно пробежала волна, будто кто-то вдруг вырвал длинный кусок ткани из моих синих джинсов. Потом что-то зашумело в кустах, и по шее у меня побежали мурашки. Я тут же расставил ноги чуть шире.
Помните, я говорил про инстинкты? Мои сказали мне, что что-то опасное явилось в мир.
