— Я убила всех, с кем училась в одном классе, — рассеянно проговорила Вити, постукивая по экрану. — Как-то раз я смотрела, как ты пытал человека до смерти.
— Ты пыталась выжить, — ответил я. — А тот ублюдок заслужил. Что ты хочешь сказать?
— Мы не плохие парни?
— Мы не плохие парни, — сказал я.
— И каким же образом после этого мы не «плохие парни»? — спросила Вити. — Объясни-ка ещё разок.
— Если так будет проще, — сказал я, — можешь считать нас парнями похуже.
Она оторвалась от планшета, стукнула стилусом об уголок и нахмурилась, глядя на меня.
— В смысле?
— Плохо будет встретить тех парней в тёмном переулке, — сказал я. — Наткнуться на тебя или на меня будет хуже.
— Такой моральной установки я ещё не встречала, — сказала она. — Теория Тёмного переулка. Непрямое следствие из неё — любому в переулке, кто не является в какой-либо степени плохим, приходится быть жертвой.
— Это не теория, — ответил я. — Скажи мне, сколько в доме жертв. Считай, что дети — не враг и не могут стать мишенями.
Вити нахмурилась.
— Недальновидно.
Я вздохнул.
— Пожалуйста, сделай, как я прошу.
— Ты слишком доверчивый, Грей, — сказала Вити.
Она стала работать с полудюжиной программ у себя на планшете. С компьютерами я на «вы», не считая игровых приставок. Вот с ними у меня всё отлично. Но Вити, вероятно, знала о компьютерных системах безопасности достаточно, чтобы быть брошенной в одну из множества холодных тёмных ям в самых разных частях света — из чистого принципа.
— Господи, её купили в магазине, — сказала она. — Кто берёт себе систему безопасности в Бест-Бае?
— Покажи.
Вити повернула планшет ко мне и залезла в потайное отделение в дверце со стороны водителя, скривив губы в отвращении. Я взял планшет в руки и изучил чёрно-белую запись с камер. Изображение было на удивление чётким. Понятное дело, получить фотографии клиентов в хорошем качестве вполне стоило лишних вложений. Легче будет ими манипулировать.
Я пробежал глазами несколько других камер, также расставленных по всему дому. Почти всё, что происходило внутри, было на них видно, и почти наверняка картинку получали не только увальни в доме.
— Будет непросто, — сказал я. — Вариант войти и просто забрать детей отпадает, если только я не горю желанием в одиночку объявить всей их организации войну.
Вити не сводила с меня глаз долгую секунду, прежде чем спросила:
— А ты горишь?
— Не-а, — ответил я. — На это уйдёт целая вечность, и на нагретое местечко тут же сядет кто-нибудь другой. Я наёмник, не рыцарь на белом коне. Речь шла только об этих детях.
