Жители, получавшие земельный участок бесплатно и ссуду на обустройство, должны были представить в городскую администрацию план будущей постройки, а также посадить на каждой десятине не меньше двадцати деревьев.
Деревья были не роскошью, а предметом первой необходимости: летом в Одессе стояла такая жара, что уже в десять утра закрывали все ставни, а полы в домах поливали водой ради прохлады. Вытянувшись, деревья подарили бы долгожданную тень и защитили бы от пыльных бурь, приносившихся из степи. Но они не растут в одночасье. Много лет спустя А. С. Пушкин писал в «Евгении Онегине», вспоминая свою поездку на юг в 1823 году:
Я жил тогда в Одессе пыльной:
Там долго ясны небеса,
Там хлопотливо торг обильный
Свои подъемлет паруса;
Там всё Европой дышит, веет,
Всё блещет югом и пестреет
Разнообразностью живой.
Язык Италии златой
Звучит по улице веселой,
Где ходит гордый славянин,
Француз, испанец, армянин,
И грек, и молдаван тяжелый,
И сын египетской земли,
Корсар в отставке, Морали.
В Одессе дома с садами называли на украинский манер хуторами. Типичный господский дом — одноэтажный, вымазанный желтой краской, под черной железной крышей, — стоял лицом к большой дороге; рядом с домом — крытый соломой сарай, впереди — огороженный стеной из булыжника палисадник, где росли душистые цветы и травы: заячья капуста, барская спесь и повилика, голубая и розовая.
Градоначальник обзавелся собственным хутором — вдоль Водяной балки, по соседству с Молдаванской слободкой. Это был пустынный, высушенный солнцепеками участок в те же 25 десятин, как у всех. Особенностью было то, что под склоном бил родник, из которого, по легенде, 13 сентября 1789 года пили солдаты де Рибаса, готовясь штурмовать Гаджибей. Там впоследствии выкопали пруд с островком. Дом Дюка стоял наверху, и к пруду спускалась аллея. Хутор был отдушиной для Ришельё, который сажал там растения своими руками; но над обустройством «Дюковой дачи» трудилось и много других людей. С годами сад стал спускаться к пруду террасами, расходясь на несколько аллей. Увидев его в законченном виде, Арман назовет его «цветущим уголком Версаля». В устной традиции одесситов сохранился такой анекдот. Однажды утром Ришельё, прогуливаясь по своему хутору, увидел молодую крестьянку с охапкой клевера, порадовался ее трудолюбию и подарил ей серебряный рубль. Узнав об этом, управляющий только руками всплеснул: эта воровка и так у нас то одно унесет, то другое, а вы ей еще и приплачиваете!
