Перед тем как отправиться в путь, Арыстан сделал кое-какие приготовления. У них фактически не было никаких документов (паспортная система в Казахстане была введена лишь в 1933 году). А у Арыстана весь запас русских слов исчерпывался несколькими фразами: «Здрасти, тамыр», «Хлеба продай», «Спасибо», «Бог тебе в помощь!» — и не больше. Поэтому, отправляясь в неведомый край, он предусмотрительно запасся запиской на клочке бумаги, где было сказано: «Предъявитель сего — может работать с железом, изготавливать деревянные изделия, сапожничает, подшивает валенки. Жена его мастерица-швея». Видимо, это и помогло. В той деревне нашелся добрый человек. Через некоторое время он возвратился к семье с высоким, как он сам, здоровым черным мужиком…
«Дядя Иван был человеком крепкого сложения, с густой черной бородой, вьющимися длинными волосами. Мы прозвали его Черным Иваном, знаю, что у него были сын и дочка примерно нашего возраста. Его белолицая супруга всегда ходила в чистой одежде, была очень опрятна и аккуратна. Вся семья Ивана встретила нас дружелюбно. Хозяйка усадила нас за стол, а потом разрешила поиграть с детьми», — вспоминает Камзабай Арыстанулы о днях пребывания в этой деревне.
Им повезло: по существу изгои, бедняги, не нашедшие надежного пристанища в своей необъятной казахской степи, далеко от родных мест, в предгорьях Урала, в деревне Малкизяк (так называли ее братья Букетовы) они встретили живое человеческое участие и сострадание. Иван оказался добрейшим человеком, в тот же вечер он отвел бедствующим инородцам свою пристройку во дворе, ставшую для них и домом и мастерской. И соскучившийся по работе Арыстан, предусмотрительно захвативший все нужные инструменты, начал шить сапоги, настилать полы, кому-то делать ремонт в доме. Бальтай тоже не сидела без дела, и ей нашлось занятие: помогала всем, кто не знал, как держать иголку, — шила платья, занавески, вышивала на них затейливые узоры (через годик-два она даже приобрела швейную машинку «Зингер» с ножным приводом и после этого прослыла мастерицей-рукодельницей). И Арыстан, и Бальтай за свою работу брали то, что приносили: одни — каравай хлеба, другие — яички, некоторые — кур… В общем, делились всем, что имели. А то, что переселенцы-казахи не говорили по-русски, не было помехой, через месяц-другой супруги научились жестами объясняться с жителями деревни, они быстро привыкли к новой обстановке. Пегая кобыла, не зная теперь упряжки, нагуляла жир на сочных лугах, стала приносить много молока. Семья Арыстана возблагодарила Аллаха за то, что он избавил их от постоянной заботы — чем завтра накормить детей…
