Жаботинский изложил ему свою идею. Не раздумывая, Трумпельдор его поддержал. В тот же вечер было созвано заседание Комитета по оказанию помощи беженцам, на котором Жаботинский и Трумпельдор предложили сформировать еврейский полк, и составе британской армии готовый сражаться за Палестину. Подавляющим большинством голосов предложение было принято.
Через неделю Комитет созвал собрание молодых беженцев. Им сообщили о требовании консула отправить их на русско-германский фронт и высказали предположение, что хотя англичане обещали отказать консулу, вряд ли они намерены длительное время содержать беженцев. Затем было высказана мысль, что рано пли поздно британские войска двинутся из Египта в направлении Палестины, и у них есть шанс принять участие в освобождении Эрец-Исраэль. Это сообщение вызвало воодушевление, и около ста человек откликнулись на призыв записаться в еврейский полк.
Со списком добровольцев делегация Комитета, к которой присоединились Жаботинский и Трумпельдор, отправилась к Максвеллу, командующему британскими войсками в Египте. Генерал внимательно их выслушал, а затем разочаровал, сказав, что, во-первых, ему ничего не известно о подготовке наступления в направлении Палестины, а во-вторых, британские законы запрещают рекрутировать в армию иностранных подданных. Генерал предложил компромиссное решение, позволяющее обойти закон: создать невоинское подразделение, транспортный отряд для вьючной переправки на мулах воинского снаряжения, и использовать его на любом участке англо-турецкого фронта.
Жаботинский идти в такой отряд отказался. Трумпельдор придерживался иного мнения, считая, что на войне нет разницы между транспортными и боевыми подразделениями. Чтобы освободить Эрец-Исраэль, надо разбить турок — стало быть, любая дорога ведет в Сион.
Жаботинский попрощался с Трумпельдором: «Если генерал Максвелл согласится учредить настоящий боевой полк, я приеду; если нет, поищу других генералов».
В поисках «других генералов» Жаботинский посетил Италию, следом — Францию, где Гюстав Эрез, редактор газеты «Victoire», представил его Делькассе, министру иностранных дел Франции. Везде его ждал отказ. Единственным достижением была встреча в Париже с Хаимом Вейцманом — они стали союзниками, и, хотя Вейцман не решался открыто принять сторону Жаботинского, но использовал свои связи, организовывая ему встречи с влиятельными политиками.
Из Яффы между тем поступали дурные вести: турки арестовали руководителей ишува. Предостерегая сионистов от поддержки Антанты, они пригрозили, что после окончания войны полностью запретят алию в Палестину. Это возымело действие на руководство сионистского движения, объявившего Жаботинского провокатором. Неприязнь к нему в широких еврейских массах усилилась.
