На следующий день началась массированная 24-часовая бомбардировка Лондона, унесшая за сутки 430 жизней. Англия с трепетом ожидала, что со дня на день Гитлер приступит к форсированию Ла-Манша, но даже в этой ситуации, когда Черчиллю потребовалась помощь палестинских евреев, он упрямо отказывался отменить «Белую книгу» 1939 года и открыть границы Палестины для беженцев. В душе он оставался колонизатором.
Бен-Гурион доволен был обещанием, которое Черчилль дал Вейцману. Дальнейшее пребывание в Лондоне казалось ему бессмысленным — добиться чего-либо большего здесь он не мог, а потому 21 сентября отбыл в Нью-Йорк для встреч с лидерами американских еврейских организаций. Его трехмесячные усилия закончились неудачей. Попытки убедить американцев принять активное участие в судьбе своих европейских собратьев, призывы усилить давление на Рузвельта и на Конгресс или хотя бы надавить на англичан и заставить их отказаться от «Белой книги» натолкнулись на стремление США остаться в стороне от европейских событий. Рузвельт оказывал помощь Великобритании поставками снаряжения, необходимого для нужд войны, но ввязываться в сражение не желал. В американских еврейских организациях также витали пацифистские настроения. Переубедить их Бен-Гурион не смог.
А в Берлине торжествовали. Война складывалась как нельзя лучше. Продолжались интенсивные переговоры со Сталиным, в середине ноября ожидался приезд Молотова, главы советского правительства — на повестке дня было обсуждение условий присоединения Москвы к Тройственному союзу.
Кто знает, каким бы стал мир, если бы Сталин не заторговался и не запросил за присоединение к «оси» чересчур большие территориальные приобретения: контроль над черноморскими проливами, Босфором и Дарданеллой, распространение советского влияния на Балканы. Ни много ни мало, он потребовал объявить «зоной советских интересов» Румынию, Болгарию, Грецию и Югославию. Когда Гитлер ответил отказом, Сталин умерил аппетит. 25 ноября Молотов «ограничился» Финляндией, Болгарией и военными базами в Турции. Гитлеру и эти притязания показались завышенными, и он прервал переговоры. Но кто знает, кто вышел бы победителем в мировой войне, если бы, поторговавшись, Сталин и Гитлер сошлись в цене, заработала бы ось Рим-Берлин-Москва-Токио и советская авиация присоединилась бы к бомбежкам ненавистного Сталину британского льва. Падали бы тогда на Хайфу и Тель-Авив, помимо итальянских и немецких бомб, советские бомбы? Маршировали бы в Лондоне летом 1941-го от Парламент-Сквер до Трафальгарской площади советско-немецкие войска, а Великая Тройка — Сталин-Муссолини-Гитлер — обсуждала бы на Нюрнбергской конференции судьбу британских колоний? Как свидетельствует мировая история, нет ничего невозможного…
