Вейцман верил в возможность подписания соглашения с арабскими националистами и склонялся к тому, чтобы ради сохранения дружбы с Англией приостановить еврейскую иммиграцию. На закрытых слушаниях, выступая перед комиссией, он заявил: по его мнению, Палестина может принять миллион евреев, но, оговорился Вейцман, лишь за двадцать пять — тридцать лет. Бен-Гурион резко осудил выступление Вейцмана и назвал его «политической катастрофой».
ВАК обусловил сотрудничество с комиссией предварительным условием, заявив: пока британские власти полностью не прекратят еврейскую иммиграцию, он будет бойкотировать ее заседания. Англичане уступили давлению и сократили годовую квоту с 4500 до 1800 человек (это в пору, когда в Германии уже действовали расовые Нюрнбергские законы!), но и это не удовлетворило муфтия. Лишь в январе 1937-го под нажимом умеренной арабо-палестинской оппозиции и ряда арабских правительств ВАК согласился сотрудничать с комиссией Пиля.
В феврале перед комиссией со своим видением проблемы выступил Жаботинский: «Я не отрицаю, что (в построенном евреями государстве)… арабы Палестины неизбежно станут меньшинством. А отрицаю я, что это наносит им ущерб. Нельзя нанести ущерб народу или нации, обладающей таким количеством национальных государств в настоящее время; в будущем их станет еще больше. Одна часть, одна ветвь арабского народа, причем совсем небольшая, будет жить в чужом государстве… Я вполне допускаю, что любому меньшинству хочется стать большинством. Равным образом, понятно, что палестинские арабы предпочли бы, чтобы Палестина стала четвертым, пятым или шестым арабским государством… но, когда арабские притязания вступают в конфликт с правом евреев, это то же самое, что сытому пытаться отнять пищу у голодного».
У Бен-Гуриона, добивавшегося самостоятельности для сионистов Палестины в вопросах, касающихся внутренних дел ишува, издавна были натянутые отношения с Вейцманом, но они достигли критической точки, когда начались заседания комиссии Пиля. Его возмутило заявление Вейцмана, сделанное в Лондоне в апреле 1937 года: «Палестина не сможет абсорбировать всех евреев Европы. Нам нужна только лучшая часть молодежи. Только образованные люди для поднятия уровня нашей культуры. Другие евреи должны оставаться там, где они есть, и встретить свою судьбу. Эти миллионы евреев — пыль, экономическая и моральная пыль на колесах истории в жестоком мире, они должны уйти… Только отдельные выживут… Они должны принять это… Мы не хотим, чтобы они приехали в Палестину. Мы не хотим, чтобы Тель-Авив стал еще одним низкосортным гетто». Но, как это не раз бывало прежде, — пошумев, Бен-Гурион успокаивался. Прагматик побеждал бунтаря.
