На левом берегу Сены атмосфера вполне благоприятная. Начальник отдела Ксавье Шарм не без задней мысли покровительствует своему подопечному — добрую половину дел он перекладывает на нового чиновника. Отдел, которым руководил Ксавье Шарм, осуществлял культурные связи с литературными и научными обществами — одним словом, был прототипом теперешнего Управления по делам искусств и литературы… Однако Мопассан предпочитает, так же как и в армии, оставаться на вторых ролях и всячески старается избежать ответственных поручений, исполняя лишь самые несложные.
Прожив шесть лет на улице Монсей, 2, в полуподвальной комнатушке без света и воздуха, Ги с ноября 1876 года поселяется в доме 17 по улице Клозель, куда перевозит несколько дорогих ему вещей из старой квартиры: старинный ковер, изображающий сцену охоты, кровать в стиле Людовика XIII, которая будет следовать за ним повсюду на протяжении всей жизни, и, конечно, руку трупа.
Мопассан по-прежнему жалуется на нехватку денег. Флобер в январе 1879 года сломал себе ногу, и Ги хотелось съездить навестить его. Служа в морском министерстве, он платил за железнодорожный билет лишь четверть его стоимости. Дорога в Руан обходилась ему в девять франков в оба конца. Теперь же за билет во втором классе Ги должен заплатить 36 франков. И он был вынужден отказаться от поездки.
Но главным образом угнетает его нехватка времени. Река и фехтование, женщины, служба, хотя он ею и пренебрегает, собственная работа совершенно заедают его — и к тому же постоянное недомогание. И ко всему этому еще добавляются светские обязанности, многочисленные приглашения. Как тут отказать! Начиная уже с 1878.года он жалуется: «У меня не менее десяти совершенно обязательных визитов, а это означает не менее трех недель потерянного рабочего времени. Совершенно невозможно чем-либо заниматься в те дни, когда выходишь, так что я не могу работать более четырех вечеров в неделю».
Ги рассчитывает свое время почти с той же точностью, что и бюджет.
«Десять визитов (возьмем девять), которые нужно сделать в течение трех недель. Я же говорю, что у меня остается всего четыре свободных вечера в неделю, и это правда. Да еще отнимем воскресенье. День, который я провожу у Флобера, лишает меня спокойствия, необходимого для работы. В четверг, пообедав с друзьями, я отправляюсь к Золя». Об этом же он пишет и в следующем году: «Однако следовало бы понимать, как трудна, сложна и перегружена жизнь такого бедного малого, как я, который до шести часов на службе, а потом тотчас же берется за работу над другими вещами».
