Если бы Чемберлен не прошел в парламент, скорбь его, скорее всего, была бы невелика, но не пройти в палату общин он не мог. Баллотируйся он от какого-то округа в Лондоне — это было бы вполне возможно. Но в Бирмингеме, в его центральном районе Ледивуд, который преимущественно населяли бедняки, отлично знавшие и Невилла и помнящие еще «нашего Джо», поддержали его решительно, несмотря на все удары прессы по репутации младшего Чемберлена.
Невилл Чемберлен был избран 9405 голосами, против 2572, отданных за кандидата от Лейбористской партии, и 1552 за кандидата вигов. Такое беспрецедентное лидерство далось ему относительно легко, хотя для многих, уже имевших места в палате, выборы эти были чрезвычайно тяжелыми. Не всем удалось сохранить своих избирателей, натерпевшихся лишений за время войны. К тому же теперь избирательное право было предоставлено максимальному электорату: голосовать могли все мужчины с 21-летнего возраста и женщины — с тридцатилетнего. В связи с этим Бонар Лоу, лидер Консервативной партии, и Ллойд Джордж, лидер Либеральной, выпустили так называемые «купоны», которые должны были помочь кандидатам, одобренным правительством.
Такой «купон» направили и Чемберлену, но тот от подобной помощи решительно отказался, проводя кампанию самостоятельно и пользуясь поддержкой лишь друзей, вроде Леопольда Эмери и своей жены Энни, отчаянно агитировавшей голосовать за мужа. Она заслужила уважение бирмингемцев, будучи еще супругой лорд-мэра, когда проводила благотворительные мероприятия, теперь же она с воодушевлением участвовала в избирательной кампании. Хотя еще в марте у нее вновь был выкидыш, очень огорчивший и ее, и Невилла, который детей любил и всегда мечтал о немалом их количестве. Но больше детей у них не будет. Поэтому Чемберлен наряжался Санта-Клаусом для дочери и сына и изумлялся в переписке, почему же Дороти не узнала его под маской.
Когда Чемберлен писал сестрам о том, что «ненавидит все это дело», имея в виду политику, он, конечно, несколько лукавил, суеверно опасаясь неудачи при прохождении в палату общин. Память о предыдущих поражениях все-таки еще была сильна. Однако парламентская деятельность захватила его практически мгновенно, как и любая другая. Он был человеком дела, а дел в стране, только-только окончившей тяжелейшую войну, хватало.
Нельзя сказать, что почти пятидесятилетний Невилл Чемберлен был абсолютным новичком на задней скамье парламента. Он отличался от большинства депутатов, о которых Стенли Болдуин выразительно заметил, что «парламент состоит из людей с жесткими лицами, которые выглядят так, будто они неплохо заработали на войне»
