Дипломат полностью разделял взгляды Каннинга на необходимость создания независимого государства на Восточном берегу. Он отмечал в своей переписке с Форин-офис, что «независимый Уругвай позволит Британии контролировать водные пути во внутренние районы континента», и помимо того, Монтевидео является лучшим портом в регионе. Понсонби также предвкушал, что новое государство станет торговым центром обширного бассейна реки Ла-Плата и центром быстрой экспансии британской торговли, капитала и иммиграции. Ла-Плата, по его словам, станет «английской водной артерией и обеспечит господство британской торговли и влияние на всю южную часть континента». Более того, создание Уругвая, британского сателлита, поставит непреодолимый заслон возможным притязаниям европейских конкурентов и «североамериканских выскочек»[128].
Посол получил в марте 1826 г. инструкции от Каннинга отправиться в Рио-де-Жанейро и «привести Педру в благоразумное состояние духа». Исходя из полученных указаний, Понсонби представил императору заведомо неприемлемую альтернативу: либо передать Восточный берег Буэнос-Айресу, либо создать там независимое государство. Уже шли военные действия, и любой из предложенных англичанами вариантов рассматривался бы как позорная капитуляция. Педру в ответ заявил, что при заключении мирного договора может пообещать, что Монтевидео получит статус «свободного порта на Ла-Плате». Понсонби сразу же охарактеризовал уступку бразильцев как «неудовлетворительную» и «оскорбляющую правительство Буэнос-Айреса и английскую корону, к посредничеству которой решили прибегнуть воюющие стороны». Педру, писал Понсонби своему шефу, находится «в возбужденном состоянии и заявляет, что не собирается ничего уступать». И затем посол отправился в Буэнос-Айрес[129].
Война продолжалась, и Каннинг отнюдь не впал в уныние из-за этой неудачи и не стал критиковать Понсонби за «неисполнение» инструкций (что свидетельствует об истинных намерениях Лондона). Он явно предпочитал, чтобы военные действия продолжались и истощали силы обеих сторон, которые должны «сами» прийти к заключению договора о мире. В его письме послу очевидно удовлетворение от хода событий: «Возможно, вы закладываете гораздо лучшую основу для более эффективного вмешательства во имя Его Величества в будущем, когда события войны вызовут отвращение и истощат обе стороны, чем заявив, что вы выполнили все данные вам инструкции по вопросу о посредничестве, и в итоге ваше правительство сможет только глубоко сожалеть о том, что они не привели к хорошему результату»
