“Детям на вечерние спектакли вход запрещен”, — объявил хмурый капельдинер.
“Мосье, эта девочка лучшая ученица моей музыкальной школы, — зачастила Мальвида. — Сейчас мы с ней разучиваем фортепианную сонату Рихарда Вагнера и ей очень важно услышать его оперу”.
Ольга сделала книксен. “Пропустите меня, пожалуйста, мосье, — жалобно пропела она. — Я обожаю музыку господина Вагнера”.
Капельдинер перевел взгляд на тонкую шейку Ольги и смягчился: “Ты не будешь вскакивать, шуметь и мешать другим?”
“Что вы, мосье! Я ведь пришла слушать музыку!” Капельдинер поверил хорошенькой девочке и впустил ее в зал.
Но напрасно он опасался, что Ольга будет мешать другим слушать музыку. Оказалось, что другие решили помешать ей — десятки парижских молодых людей встретили революционную музыку Вагнера в штыки. Вскоре после начала оперы они стали вскакивать с мест, орать, свистеть и громко хлопать сиденьями кресел. Шум поднялся такой, что не было слышно ни оркестра, ни певцов. И тогда Ольга нарушила свое обещание капельдинеру. Она вскочила на сиденье и закричала пронзительным детским голосом: “Вон отсюда, идиоты! Вы ничего не понимаете в музыке! Убирайтесь вон! Вон!”
В перерыве бледный Вагнер подошел к Мальвиде.
“Вы здесь? Видели мой очередной провал? И все еще верите в меня?”
“Верим!” — выкрикнула Ольга.
“Это ваша дочь?”
Мальвида не успела ответить, как Ольга пискнула: “Да!” и вцепилась в ее локоть. “Ты храбро меня защищала, девочка. Спасибо. — Он обернулся к Мальвиде. — Вы видите там, возле дверей, бледного мужчину в черном фраке, который неотрывно смотрит на меня? Видите, как надменно он улыбается? Это композитор Феликс Мендельсон. Он счастлив, что меня освистали”.
“Но Феликс Мендельсон умер пятнадцать лет назад”, — робко возразила Мальвида, не в силах разглядеть в беснующейся у дверей толпе бледного мужчину в черном фраке.
“Ну и что? Феликс Мендельсон способен встать из гроба, чтобы увидеть, как меня освистывают!” — сердито буркнул Вагнер.
Мальвида ахнула, Ольга завизжала от восторга. От ее визга Вагнер смягчился: “Не пугайтесь, милые дамы, я пошутил. И приходите завтра обе на обед, который дают в мою честь в парижской ратуше. Я приглашаю”.
