.
Скептически относясь к добрым свойствам человеческой натуры, Победоносцев в целом не слишком верил в возможность полюбовного размежевания между Церковью и государством. Последнее, по его мнению, было не менее, чем Церковь, склонно к расширению сферы своего влияния, особенно если отказывалось от своих религиозных основ. «Не свободы ищет государство и не о совести хлопочет, — заявлял будущий обер-прокурор, описывая события борьбы государственной власти против католической церкви в Германской империи. — Оно добивается, в свою очередь, преобладания и тоже хочет связать — с другой стороны — совесть верующей массы»>{124}. Показательно, что в статьях, посвященных «Культуркампфу», Победоносцев с одобрением писал о действиях католической церкви, хотя в целом — по крайней мере со времен Польского восстания — относился к этой конфессии крайне отрицательно. Упорное сопротивление католиков натиску секулярного государства, полагал он, заслуживает уважения, так как в данном случае они отстаивают свое неотъемлемое право на духовную независимость, сохранение своих традиционных порядков.
Оценивая значение религиозного учения для общества, Победоносцев главной в нем считал проповедь смирения перед высшим началом, преклонения перед силой традиций, служащую противовесом легкомысленным социальным экспериментам, необоснованной страсти к реформированию. «Что выше меня неизмеримо, — заявлял Константин Петрович, — что от века было и есть, что неизменно и бесконечно… вот во что хочу я верить как в безусловную истину, а не в дело рук своих, не в творение ума своего, не в логическую форму мысли». Наиболее полно идеалы смирения и простоты, по его мнению, воплотились в деятельности русского духовенства, в религиозной жизни русского народа, сумевшего сохранить «понятие о Церкви как о народном достоянии и общем собрании, полнейшее устранение сословного различия в Церкви»>{125}.
Еще в 1860-е годы будущий обер-прокурор писал о благотворном влиянии служителей Церкви на российскую провинцию — влиянии, которому в специфических условиях России трудно было подобрать замену: «Духовенство наше при множестве неблагоприятных условий для своего развития и при отчуждении от высших классов общества всё-таки является еще во многих местностях России едва ли не лучшим представителем умственного образования и интересов, особенно в сравнении с классом уездных и земских чиновников»>{126}. Заслуги русского клира, утверждал Победоносцев, таковы, что заставляют мириться со многими его недостатками. Признавая, что «наше духовенство мало и редко учит», что зачастую лишь «служба церковная и несколько молитв… передаваясь от родителей к детям, служат единственным соединительным звеном между отдельным лицом и Церковью», он, однако, утверждал, что, несмотря на все изъяны, «во всех этих невоспитанных умах воздвигнут, неизвестно кем, алтарь неведомому Богу» — прежде всего, за счет житейской, социальной близости клира к народу
