— Я согласен с формулировкой товарища С.[4], — говорил он. — Нужно идти во все профессиональные союзы. Это лучшая из всех существующий трибун для нашей агитации, даже для агитации за вооруженное восстание. Никто не говорит о том, что, беря руководство профессиональными союзами, мы должны подчиняться «узкопрофессиональным» тенденциям, сузить себя до профессионализма. Наоборот, в своей агитации мы должны постоянно подчеркивать неотделимость профессионального движения от политической организации, от широкого политического движения.
Теперь его звали Яков. Он обладал «железным» паспортом на имя Покемунского, по которому и был прописан в Одессе. Для партийной организации на это время он перестал быть товарищем Фрейтагом.
Научившийся превосходно ориентироваться в таком громадном городе, как Берлин, он в несколько дней изучил весь свой Городской район и теперь с утра до ночи носился по мастерским, артелям, типографиям, конторам и магазинам. Неутомимым помощником организатора Городского района стала Софья Бричкина из берлинской молодежной подгруппы.
Главными объектами своего района Пятницкий считал табачную фабрику Попова и чаеразвесочную Высоцкого. Здесь он бывал почти каждый день, собирал рабочих, разговаривал с ними, делал короткие доклады на политические и экономические темы. Летние месяцы в Одессе показались Пятницкому легкими. Работа налаживалась, крепли организационные связи, отлично действовала крупная нелегальная типография ЦК, печатая в сотнях экземпляров большевистские листовки.
Затаилась полиция. Незаметно вели себя филеры. Об арестах ничего не было слышно.
Продолжалась, конечно, внутренняя борьба между различными социал-демократическими группировками за влияние на одесский пролетариат. Ведь, кроме большевистского комитета, в городе существовали еще комитеты меньшевиков, бунда, эсеров и дашнаков. Делались, правда, попытки выработать какую-то платформу общих действий — на этом особенно настаивало руководство бунда, но, хотя такой согласительный комитет и был создан (от большевиков в него вошли товарищи С., Я. и А, то есть Гусев, Пятницкий и Готлобер) и даже провел одно заседание, дело ни на йоту не сдвинулось. Разногласия с меньшевиками захватывали не только вопрос стратегии и тактики, но и теории, и через образовавшуюся пропасть не удалось, несмотря на все старания бундовцев, перекинуть даже утлого мостика. Бундовцы, хотя и считали себя частью РСДРП, продолжали создавать свои сепаратные организации в Киеве, Одессе, Екатеринославе и некоторых других городах России параллельно существовавшим там социал-демократическим организациям. И мотивировали это тем, что в этих городах есть рабочие-евреи, не знающие русского языка.
