Вот эти и еще множество других вопросов и пытался хотя бы частично выяснить Пятницкий во время своих встреч с делегатами, прибывающими на III конгресс. Он говорил с Тальгеймером, Геккертом и Тельманом, с Лаццари и Террачини, с Хейвудом и Томом Манном, с Варгой и Хеглундом… Каждая такая встреча помогала ему приблизиться к пониманию задач, которые предстояло решать ему в дальнейшей работе. Он мысленно похвалил себя за то, что в годы эмиграции, несмотря на огромную занятость, никогда не замыкался в круге одних русских дел и всегда проявлял живой интерес к деятельности социал-демократических организаций Германии, Франции, Швейцарии, Австро-Венгрии. Теперь он не чувствовал себя в темном лесу, когда обсуждал дела немецких или французских товарищей. Настоящей же школой для Пятницкого стал III Всемирный конгресс Коминтерна, открывшийся 22 июня 1921 года в Москве. Правда, он бывал и на заседаниях II конгресса, но чувствовал себя только гостем и вникал в существо обсуждаемых там вопросов просто как активный член РКП (б), но не как человек, кровно и непосредственно заинтересованный в каждом пункте принимаемых решений, в каждой фразе воззваний и обращений конгресса.
В центре дискуссии, развернувшейся на III конгрессе, находились проблемы международного положения, стратегии и тактики коммунистических партий.
Положение в капиталистических странах в 1921 году оставалось объективно революционным, но революционное движение находилось в стадии отступления. Естественно поэтому то громадное внимание, с которым делегаты конгресса встретили и два чрезвычайно важных выступления Владимира Ильича по итальянскому вопросу, а через несколько дней — в защиту тактики Коммунистического Интернационала и доклад его о тактике РКП (б), сделанный 5 июля.
Полемизируя с Лаццари и отсутствующим Серрати, Владимир Ильич высмеял утверждения этого последнего, что якобы русские только того желают, чтобы им подражали итальянские коммунисты. «Революция в Италии, — сказал Ленин, — будет протекать иначе, чем в России. Она начнется иным образом». И в конце своей речи: «Мы никогда не хотели, чтобы Серрати в Италии подражал русской революции. Это было бы глупо. У нас достаточно ума и гибкости, чтобы избегнуть этой глупости»[12].
Но чтобы делать социалистическую революцию в какой угодно стране, надо прежде всего быть настоящим коммунистом. Вот вывод, который сделали делегаты конгресса из короткой, удивительно сильной и насыщенной речи Владимира Ильича. В речи в защиту тактики Коминтерна он резко критиковал Террачини за его «левые» глупости и иронизировал по поводу Гемпеля, выступавшего от имени ГКРП (Германской коммунистической рабочей партии) с «ультралевыми» фантазиями.
