Одновременно Московский комитет призвал рабочих и солдат перейти в наступление против штаба Московского военного округа для освобождения блокированных юнкерами в Кремле солдат, верных революции.
Но, как было сказано выше, 26 октября в Москве прозвучали только одиночные, случайные выстрелы.
В чем дело? Что произошло? Почему не выполнялась директива Партийного центра и Кремль охватывали все более плотные цепи юнкеров и офицеров?!
Пятницкий пытался разобраться во всем этом… Само собой получилось, что он стал одним из руководителей Партийного центра, хотя никто на этот пост не избирался, да и поста такого вообще не было.
О роли Пятницкого в дни Октябрьского восстания в Москве мы знаем из воспоминаний его боевых соратников.
Член Партийного центра и секретарь МК М. Ф. Владимирский писал в своей книге: «Здание Моссовета представляло собой вооруженный лагерь, где были постоянно тысячи народу. Сюда тянулись рабочие из районов, солдаты из казарм, здесь формировались воинские части. Здесь был не только военный штаб, но и штаб партийный. Сюда приходили из райкомов за информацией, указаниями и т. д. Как в дни Октября приходили ежедневно в «Дрезден» в МК, так тянулись теперь к товарищу Пятницкому в Моссовет. Здесь же в «пятерке» были секретарь областного бюро и члены окружки — сюда шли за связью из губерний и областей. Из здания Моссовета шли боевые приказы районным ВРК и их штабам и партийные директивы районам».
Так вот, когда Пятницкий стал выяснять, почему не выполняется указание Партийного центра, товарищи из районов сообщили ему, что спустя несколько часов после первой телефонограммы поступила вторая, тоже из центра, предлагавшая воздержаться от наступательных действий…
Он швырнул на вилку телефонную трубку и посветлевшими от ярости глазами оглядел присутствующих. В комнате находились М. Ф. Владимирский, В. Н. Яковлева и кто-то еще из членов Партийного центра.
— Наша директива отменена. Наступательные действия прекращены повсюду. Но кто посмел отменить указание Партийного центра?
Владимирский стремительно вышел из комнаты. Прошло несколько томительных минут. Все сидели молча.
Возвратился Владимирский. Красный от возмущения, с сурово нахмуренным лбом.
— Был в ВРК. Там мне заявили, что это указание председателя Московского Совета. Он начал переговоры с Рябцевым.
— Ногин?! С Рябцевым?! Да кто же его уполномочил?
Тут же было решено немедленно провести заседание Московского комитета, областного бюро и окружкома, призвать к порядку ВРК и нашу фракцию. С полковником Рябцевым говорить не о чем.
