налицо эти условия, тогда не найдется той силы на земле, которая помешала бы большевикам,
если они не дадут себя запугать и сумеют взять власть, удержать ее до победы всемирной социалистической революции»
[9].
Но взять власть еще только предстояло…
В Москве прозвучали первые одиночные выстрелы. Происходили отдельные стычки между офицерами и юнкерами и пытающимися их обезоружить пикетами красногвардейцев. Но из-за того, что Совет солдатских депутатов, по существу, находился в руках меньшевиков и эсеров, солдаты воинских частей, расквартированных в Москве, оставались пассивными.
«Я сам наблюдал, — вспоминает Пятницкий, — в первые октябрьские дни такие картинки: 26 и 27 октября по старому стилю с Ходынки артиллеристы везли пушку без прикрытия. На Тверской улице, между Страстной и Скобелевской (теперь Советской площадью) отряд казаков пытался отбить пушку. На улице была масса вооруженных и невооруженных солдат, они безучастно смотрели, как артиллеристы отбиваются от казаков (около Совета казаки исчезли). В первые дни 26–27 октября в Совете еще находились меньшевики и эсеры. Когда вызывалась какая-нибудь часть в Совет для направления на фронт борьбы…то наряду с представителями Военно-революционного комитета выступали меньшевики и эсеры — от имени солдатской сессии Совета. В своих выступлениях они призывали солдат не участвовать в большевистской авантюре».
Да, часть солдат еще колебалась, и это не могло не отразиться на характере и темпах вооруженной борьбы за власть в Москве. Но самая большая трудность заключалась в том, что состав рабочих Москвы отличался от питерского пролетариата: занятые на средних и мелких предприятиях преимущественно легкой промышленности, московские рабочие не вполне еще преодолели влияние меньшевиков.
А Петроград в эти часы был уже полностью в руках победившего народа.
Свергнуто было Временное правительство.
Пал Зимний дворец, и Керенский умчался в закрытом автомобиле к «верным», как ему представлялось, войскам.
Уже состоялось историческое заседание Петроградского Совета, на котором Ленин произнес пятиминутную речь, начинавшуюся словами: «Рабочая и крестьянская революция, о необходимости которой все время говорили большевики, совершилась».
Уже были подготовлены проекты декретов о мире и земле — два первых, величайшего значения документа новой власти, — и Владимир Ильич готовился огласить их на втором заседании II Всероссийского съезда Советов, не далее как вечером 26 октября.
