Проехали Любань.
С каждой черно-белой верстой, убегавшей к Москве, приближалась столица. Внешний облик Петрограда изменился, по-видимому, не слишком сильно. По деревянным торцам Невского бесшумно проносились лихачи с колясками на дутых шинах и деловито сновали туда и обратно красные вагончики трамвая. Тротуары заполняли прохожие. Как и до Февраля, торговали филипповы, Кузнецовы, крафты, фаберже и Синельниковы. Тумбы облеплены были афишами благотворительных концертов, интригующими анонсами «Кривого зеркала» и «Синей птицы».
Но если приглядеться попристальнее, то кое-что все же изменилось. Словно бы потускнело золото риз, в которые разодет центр Питера. Филипповы и фаберже остались, но в зеркальных витринах им принадлежавших магазинов что-то совсем пустовато. На фасадах домов плоскостные символические изображения народа, завоевавшего свободу… Красные силуэты человечков, устремившихся с винтовками наперевес на черную массивную фигуру в царской короне или пронзавших штыками зловещего двуглавого орла. Много, очень много солдатских шинелей среди пальто, плащей и курток на тротуарах Невского.
…Первым, кого увидел Пятницкий в ЦК, был Яков Михайлович Свердлов.
— Рад вас видеть, товарищ Пятница, — прогромыхал Яков Михайлович своим удивительно сочным басом и крепко тряхнул его руку. — Как добирались?
— Помяли бока маленько, — сказал Пятницкий.
— Вам резолюция ЦК еще неизвестна? — Свердлов достал из внутреннего кармана кожанки записную книжку и вынул из нее сложенный вдвое листок бумаги. — Вот ознакомьтесь. Писал Владимир Ильич.
Пятницкий увидел четкий стремительный почерк Ленина, прочел и перечел резолюцию. Предельно выразительная и лаконичная, умещавшаяся на четвертушке серой бумаги в клеточку, она ставила на очередь дня вооруженное восстание: «Признавая таким образом, что вооруженное восстание неизбежно и вполне назрело, ЦК предлагает всем организациям партии руководиться этим и с этой точки зрения обсуждать и разрешать все практические вопросы (съезда Советов Северной области, вывода войск из Питера, выступления москвичей и минчан и т. д.)»[8].
— М-да, по-ленински, — пробормотал Пятницкий.
— Имеете какие-либо веские возражения? — весело осведомился Свердлов.
Пятницкий только головой мотнул.
— Единогласно?
— Десятью голосами против двух.
— Против! — задохнулся Пятницкий. — Да кто же это так отличился?
— Члены ЦК. Каменев и Зиновьев. Владимир Ильич вне себя, считает их политическими слепцами.
