Вспоминая об этом, Строганов говорил:
— Мой приятель даже не оглянулся. Я пробежал метров триста, остановился, несколько раз окликнул его, но ответа не получил…
Иван Сергеевич Строганов обладал недюжинным умом и волевым характером. Он так умело выполнил наше задание, что ему мог позавидовать и опытный разведчик.
— А здорово вы, Иван Сергеевич, его золотом растравили, — вспомнил я.
— Иначе нельзя. Надо было убедить его в том, что Судаков не случайно воевал против Советской власти. — Подумав, Строганов продолжал: Хаменьский — враг злобный, а воюет без идеи, в душе пусто. Награбит ценностей и удерет от своих хозяев. Промотает награбленное и будет искать новых покровителей.
Строганов продолжал выполнять и другие наши задания. Но его болезнь стала быстро прогрессировать: у него начался активный туберкулезный процесс. Как только мы вошли в партизанскую зону Белоруссии, пришлось отправить Строганова на Большую землю.
Сведения, которыми мы снабдили Хаменьского, дошли до фашистов, и они поверили им. Возвратились из-за Буга разведчики во главе с Антоном Землянкой и сообщили, что там быстро выгрузилась воинская часть в составе двух пехотных батальонов и с ходу была направлена к Бугу наперерез вероятного нашего движения. По нашему следу бросился 23-й охранный полк СС. В Краснобруде появился 114-й пехотный полк, который также был направлен против нашей дивизии. 2-й и 3-й полки нашей дивизии и кавэскадрон вели упорные бои с противником. Снова на нашем пути появились отдельные подразделения дивизии СС «Галичина». Партизаны завязали бой с моторизованным батальоном жандармов, прибывшим из Кельца. Разведка доносила, что противник подтягивает и другие крупные воинские части.
Снова наступил период тяжелых боев.
Как-то под вечер дивизию настигли большие силы гитлеровцев. Три наших полка и кавдивизион сдерживали противника. В штабе остались Вершигора, Стрельцов, я и радисты опергруппы.
В это время к штабу просочилось около восьмидесяти гитлеровцев. Нас отделяла от них узкая полоса невысокого, но довольно густого кустарника. Я отдал Стрельцову шифры всех радистов, приказал ему в случае опасности сжечь их вместе с рациями. Выкатив на опушку леса станковый пулемет, дал прицельную короткую очередь. Двое немцев упали, остальные залегли. Радисты, перебегая, появлялись в разных местах опушки. Гитлеровцы решили, что нас много, и отступили, оставив на поле боя убитых.
Впервые я подумал о том, что нельзя было пятерых радистов с рациями и шифрами оставлять без прикрытия. Даже юный Володя Павлюченко — комендант опергруппы — и тот находился на задании.
