- Спасибо! - сказал Шульга. - Мы всю ночь по лесу бегали, тренировались, а с пяти утра на ногах, дело раскрутили с нуля. Кофе уже из ушей льется. Почему операция остановлена? Нельзя же вот так в разгар охоты ищеек со следа срывать. Мотивация пропадает...
Орест сперва не отреагировал. Несколько секунд сидел, думая о своем и не обращая внимания на Шульгу. Затем отхлебнул из кружки. Чай, судя по мелким глоткам, был горячий.
- Как ты себе это представлял? - просил Мамонтов.
Шульга встречного вопроса не ожидал, а потому чуть смешался.
- Ну, - ответил он, подумав. - Барыгинские опера его бы приняли, провели протокольный обыск, выбили признание и отправили дело в суд. Или мы бы аккуратно прибрали - и потом в Днепр как кота. А лучше в печку. Ту, которая в Пуще...
- Похищение не имеет никакого функционального смысла, - ответил Орест. - Наше дело - не просто ликвидировать цель, а действовать там, где не работает правоохранительная система. Велецкий, что ты знаешь о том, что происходит в стране?
И снова вопрос куратора застал Шульгу врасплох. До того, как он оказался на войне, политика для него была чем-то вроде шоу из телевизора. Потом, когда увидел что происходит в охваченных "русскомирским" мятежом городах - она стала реальностью. Но опять же на уровне решения текущих задач.
После ранения и демобилизации думать глобально было тоже особо некогда, приходилось элементарно добывать средства к существованию.
После того, как случайный пассажир оставил Шульге целое состояние, а сам он оказался в группе государственных ликвидаторов, философские мысли тоже не посещали. Короткой политинформации Ричера: "В общем кончаем всю сволоту, предателей, коррупционеров, шпионов, короче кого прикажут..." тогда ему оказалось вполне достаточно.
Но Ричер лежит в фамильном склепе на Зверинецком кладбище, а группой ликвидаторов командует он, Шульга. Только сейчас, после вопроса Ореста он осознал, что, собственно, толком не знает кто они и зачем.
Есть Орест, возглавлявший какой-то сверхсекретный межведомственный отдел. Есть Городецкий, серьезный бизнесмен, внештатный советник президента и, судя по нескольким обмолвкам, ученик Ореста, некогда преподававшего в академии не то еще КГБ, не то уже СБУ. Президент в курсе их дел, так как на каждого из тех, кто официально входил в состав оперативной группы было заранее оформлено помилование. Но кто еще входит в круг посвященных и какой там вообще расклад?
- Если задержать Макарова в светлую, - не дождавшись ответа, как опытный лектор, продолжил Орест, - будет резонансное дело. Всплывет море негатива по системе выдачи этих злосчастных удостоверений. Ты даже не представляешь что там творится... У нас и так на двадцать тысяч действительно воевавших на сегодня уже около четырехсот тысяч человек, получивших статус "участника". Это мощный теневой бизнес. И ничего не поделать -- все по букве закона... Макарова суд скорее всего попробует признать невменяемым. Это обозлит "ветеранские" организации - там сейчас застой, они за любой инфоповод цепляются, как за соломинку. Устроят самосуд в СИЗО, возможны стычки с полицией. Дальше, сам знаешь, может обернутся чем угодно...
