Сразу по приезде в Лондон граф Гарри послал курьера в германское посольство, чтобы известить об этом посла Вилли Метерниха. Не прошло и получаса, как Вилли примчался к графу в отель и предложил пообедать у него дома, чтобы избежать любопытных ушей. Они надолго засиделись у камина в уютной столовой, обсуждая множество наболевших проблем — и строительство месопотамской железной дороги, и обиды все растущей в Англии немецкой общины, и успехи немецких живописцев на лондонских выставках. Между делом посол поделился с Гарри последними пикантными сплетнями из жизни королевского дома и попросил избавить его от посещения ланча в имении бывшей любовницы короля. Судя по всему, Гарри ему помог.
Я не собираюсь описывать все дипломатические успехи моего героя, только уверяю, что их было немало. Но они не могли вытравить из сердца его главный интерес — любовь к открытию новых талантов. И преданность идее проповеди наследия его кумира, Фридриха Ницше.
Граф Гарри откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Перед его внутренним взором проступил вполне реалистический образ задуманного им проекта — постройки грандиозного мемориала Фридриха Ницше. С годами его восхищение великим философом не только не угасало, но разгоралось все ярче. Ради него Гарри переступил через обиду, нанесенную ему эрцгерцогом, когда тот, поддавшись давлению пошлых буржуазных ханжей, уволил Гарри с должности директора созданного им музея.
Сначала оскорбленный Гарри хотел покинуть Веймар, но, сдавшись на уговоры Элизабет, повременил с отъездом и постепенно одумался. Зачем он должен уезжать? Чтобы доставить удовольствие своим гонителям? Ведь он выбрал для себя этот город ради прославления кумира, а для увековечивания памяти Фридриха еще не все сделано. И граф начал разрабатывать грандиозный проект мемориала Ницше.
Кроме того, потеряв пост директора музея, он опять обрел былую свободу. Не связанный никакими обязательствами, мог в любой момент покинуть Веймар и уехать, куда ему вздумается. Гарри только вчера вернулся из очередной поездки в Париж, куда отправился на несколько дней по приглашению знаменитого русского хореографа Дягилева, чтобы присутствовать на премьере балета Стравинского «Весна священная» с участием любимца Дягилева танцора Нижинского. Красота и талант Нижинского потрясли даже видавшего виды графа Гарри. Он завершил этот памятный вечер романтической поездкой с Нижинским по пустынным улицам ночного Парижа.
