Тем временем брошенный ею бездомный Рильке в конце концов примкнул к артистической колонии Ворпсведе под Бременом — стипендию получил, что ли? — и там стремительно женился на девице скульпторе Кларе Вестхофф. Сделал он это из любви или из мести, неизвестно, но развелся так же стремительно, как и женился. У него тоже родилась дочь, и в поисках какого-нибудь заработка Райнер попробовал вернуться в Россию.
Сохранилось его письмо редактору газеты «Новое время» Алексею Суворину:
«Моя жена не знает России; но я много рассказывал ей о Вашей стране, и она готова оставить свою родину, которая ей тоже стала чужда, и переселиться вместе со мной в Вашу страну — на мою духовную родину. О если б нам удалось наладить там жизнь! Я думаю, что это возможно, возможно потому, что я люблю Вашу страну, люблю ее людей, ее страдания и ее величие, а любовь — это сила и союзница Божья».
Суворин не ответил на письмо неизвестного ему немецкого литератора. Не найдя реального заработка, Рильке покинул жену и дочь и опять стал взывать к жестоко покинувшей его возлюбленной. Но она не смягчилась — она готова была переписываться с ним, но не встречаться. Их многолетняя переписка составила солидный том. Таким образом их великая любовь из эротической превратилась в истинно духовную.
— Только не волнуйтесь, Мали! — крикнул Савелий, рывком отворяя дверь. — У меня грустная новость!
— Как же не волноваться, если новость грустная? — отозвалась Мальвида, приподнимаясь на локте. Она уже несколько месяцев жила в версальском доме Ольги, где боролась с тяжким недугом.
— Потому что у этой грустной новости есть светлая подкладка.
— Ладно, раз есть светлая подкладка, давайте вашу новость, не томите!.
— Вы готовы? Так вот — Фридрих Ницше умер! И кончились его мучения.
— Бедный Фридрих умер, — заплакала Мальвида. Но это были светлые слезы, она давно уже была согласна с его смертью. — Какое горе! Мир вокруг меня пустеет!
— Почему пустеет? У вас есть Оленька, Ромен Роллан, Козима и я — разве этого мало?
— А когда-то у меня были Фридрих, и Пауль, и Рихард, и даже эти две беспардонные интриганки Лиззи и Лу. Кстати, а где Лу? Она ведь заявила, что была единственной любовью Фридриха.
— Это осталось в прошлом. Сегодня единственной любовью Фридриха стала Элизабет. В статье, посвященной смерти любимого брата, она сообщила, что они с братом всю жизнь были единым целым и не сказали друг другу ни одного резкого слова. Но почему-то забыла упомянуть, как они с матерью отреклись от него на много лет, когда он объявил, что Бог умер. По ее словам, они с дорогим Фрицци всегда сливались в великой взаимной любви. Вот поглядите — я принес вам газету.
