— Но ведь только вы собираете архив, не правда ли, Элизабет?
— Увы, собираю, сохраняю, по клочкам выдираю у всего света, а прав не имею.
— Ладно, правами мы займемся позже, а теперь поговорим о приюте для архиве. Вы не хотите переправить архив в Веймар, Мета?
— Я? При чем тут я? — притворно удивилась Мета. которая отлично понимала, куда клонит хитроумный граф. И замолчала — пусть он сам скажет, зачем он привез ее в этот ужасно запущенный дом. Не для того ведь, чтобы она полюбовалась на живой труп своего давнего кумира.
Граф на минуту задумался, размышляя, пришло ли уже время высказаться прямо. И решил, что уже пришло — щеки Меты, все еще свежие, были орошены искренними слезами. Несомненно, ее сильно потряс вид потерявшего разум великого философа, выставленного на продажу в собственном рушащемся доме.
— Вы очень даже при чем. Ведь у вас в окрестностях Веймара есть заброшенная полуразрушенная вилла?
— Вы имеете в виду виллу «Сильверблик»? Как можно перенести туда архив? Она разрушена не на половину, а гораздо больше. Там трава проросла не только сквозь плиты пола, но и сквозь черепицы крыши.
— Траву можно выполоть, а черепицы перестлать. Зато это будет архив вашего имени.
— Ремонт моей виллы «Сильверблик» будет стоить очень дорого. Я потому ее и покинула.
— Ничего, деньги на ремонт я добуду.
— Я думала, вам дают деньги только на карманные расходы!
— Их дадут не мне, а хранительнице архива Фридриха Ницше.
— Зачем вы напрасно сотрясаете воздух? — притворно удивилась Франциска. — Архив Фридриха Ницше никуда не переедет. Я не отпущу отсюда ни моего бедного Фрицци, ни его богохульные произведения. Они навсегда останутся здесь, в нашем фамильном гнезде, рядом с могилой его отца.
На выразительном лице Гарри на миг написалась и тут же исчезла банальная истина: «Ничто не вечно под луной», но он не стал огорчать наивную Франциску — пусть верит во что ей вздумается. Его этот афоризм не огорчал — он был еще слишком молод. Его больше занимала Мета фон Салис, он чувствовал, что ему удастся убедить ее только сегодня, пока она страдает, вспоминая печальный облик безумного Фридриха в шутовском одеянии. Нужно спешить — завтра впечатлительная красавица прошлого десятилетия будет страдать от чего-нибудь другого.
