По эту сторону зла | страница 128
Услыхав об убийстве Ратенау, Гарри был в отчаянии, но все же остался верен себе — несмотря на истинную личную трагедию случившегося, он вечером сел к столу и записал в своем дневнике:
«Я застыл, словно громом пораженный, и на какое-то время потерял дар речи. Когда я очнулся от потрясения, ко мне вернулась ясность сознания, и я понял — убийцы должны быть наказаны! Я не сомневаюсь, что это немецкие фашисты, такие же злодеи, как их итальянские братья.
Наутро я поехал в Грюневальд попрощаться с Вальтером. Его гроб стоял в кабинете, в котором мы когда-то часами беседовали за чашечкой кофе или за рюмочкой чего-нибудь покрепче. Голова Вальтера была слегка склонена влево, раздробленная нижняя часть лица заклеена прозрачной марлей. На груди его были рассыпаны свежие цветы. В комнате царила мертвая тишина, кроме меня там никого не было. И меня охватило чувство невыносимой трагедии, такое, какое я испытал только над гробом Фридриха Ницше.
В Ратенау, как и в каждом великом еврее, было что-то мессианское. Нет, он, конечно, не был Мессией, он был, скорее, похож на Моисея, увидевшего Землю обетованную, но лишенного права в нее войти. Возле дома Вальтера мне встретилась маленькая девочка с букетом полевых цветов.
— Наш пастор послал меня отнести в этот дом цветы, — сказала она. — Он отслужил над этими цветами поминальную молитву.
Я погасил свет и в наступившей темноте вдруг осознал, что Вальтера больше нет и никогда не будет. И я наконец заплакал.
За окном страстно ворковал влюбленный голубь.
Прошлой ночью убийцы Вальтера, укрывшиеся в старинном замке Саалек под Кузеном, были окружены полицией и покончили с собой.
Мне пришлось съездить в Веймар, и, закончив дела, я решил заглянуть в Архив, чтобы повидать Элизабет. Она набросилась на меня со свойственной ей горячностью — поразительно, она не остывает, несмотря на возраст.
— Гарри, — воскликнула она, отпечатав на моей щеке малиновый поцелуй, — ты должен быть осторожен, эти русские и тебя могут убить!
Я вытер щеку носовым платком и спросил:
— Какие русские, Лиззи?
— Ясно какие! Те, которые убили твоего Ратенау!
— Но всем известно, что его убили немецкие националисты. На прошлой неделе они застрелились, когда их окружила полиция.
— Ты веришь тому, что написано в газетах? Эти двое в замке были невинными жертвами политических интриг!
— Но всем известны их имена и принадлежность к партии нацистов. Их водитель сознался в заговоре и признал свою вину.