Марио Сац (р. 1944, Буэнос-Айрес) прожил в Аргентине до 1966 года и пишет на испанском. Оставив родину, он несколько лет путешествовал по Европе, а в 1970 году переехал в Израиль, где изучает еврейские источники и увлекается естествознанием; опубликовал две книги из серии «Планетарий» — «Солнце» и «Луна».
Еврейская мистика как альтернатива историческому материализму часто противостоит скепсису, разъедающему душу верующего при мысли о Катастрофе. Представление о творящей силе Божьих Имен, в частности Тетраграмматона[17], отразилось и в сугубо еврейском предании о Големе (ивритское «голем» означает «истукан», а также «глыба, нео-формленное нечто» и сродни слову «сырье»).
Считается, что правильное произношение Тетраграмматона утрачено, а те, кто владели этим знанием, обладали сверхъестественными способностями, могли, подобно Богу, вдыхать и пресекать жизнь. Этим Именем пользовались кабалисты для совершения мистических путешествий в иные миры, этим Именем раввин Чешского королевства Иегуда Лёв (акроним Махарал; 1512–1609) создал в Праге Голема, искусственного человека, которого вылепил из глины и оживил путем произнесения Тетраграмматона. По другой версии, Махарал не знал, как произносится это Имя, а просто написал соответствующие четыре буквы на клочке бумаги и сунул Голему в рот. Его Голем верой и правдой служил своему создателю; обладая нечеловеческой силой, он помогал защищать гетто от внешних врагов, а в мирное время выполнял тяжелую физическую работу. Однако он не был разумным, и его неразумие не раз приводило к курьезным и даже опасным ситуациям.
Предания о пражском Големе вдохновляли многих еврейских и нееврейских писателей. Из евреев о Големе писали Г. Мейеринк (1868–1932), Давид Фришман[18] (1859–1922), И. Башевис-Зингер, Э. Визель и ряд других, из европейцев — романтики А. фон Арним («Изабелла Египетская») и Э. Т. А. Гофман («Тайны»),
Под впечатлением романа Густава Мейеринка («Голем», 1915, рус. пер. 1922) находился, видимо, и знаменитый аргентинец Хорхе Луис Борхес, написавший стихотворение «Голем»[19]. Приведу из него несколько выдержек:
…Но мир живет уловками людскими
С их простодушьем. И народ Завета,
Как знаем, даже заключенный в гетто,
Отыскивал развеянное Имя.
И не о мучимых слепой гордыней
Прокрасться тенью в смутные анналы —
История вовек не забывала
О Старой Праге и ее раввине.
Желая знать скрываемое Богом,
Он занялся бессменным испытаньем
Букв и, приглядывась к сочетаньям,
