Конечно, Массикот, поглаживая лысину, и без которой его облик был бы достаточно импозантным, разрешил дяде Жоре оставить поиски лапидермиуса и искать то самое вещество. Но дядя Жора его не нашел. И лапидермиуса тоже не открыл.
Вы ждете рассказа о том, как он спился, как опустился, дядя Жора? Нет, его спасли стоицизм и кинизм потомка эллинов и, не в последнюю очередь, релаксирующие свойства (ново)греческих крепких выражений.
А я расскажу вам притчу о двух самых величайших открытиях для человечества, притчу, которая является плодом моего вымысла, а не народной мудрости.
Осень витязь Хатт из рода Хаттов проводил в горах со стадом коз. Уже становилось холодно; он разжег amacva, что на абхазском языке есть огонь. Он сидел у amacva, глядел на небо, давая названья созвездьям. Молния ударила дуб. «Amacvus», — сказал он, что означает: бьющий огонь. Осенью он был в горах со своим стадом коз. Он залег в тени, играя на свирели, — и вдруг заметил, что козы его оживлены. Он заметил, что козы оживлены, потому что попробовали незнакомого ему цветка. Желая узнать, что это за цветок, столь ожививший коз, он сам попробовал сока его лепестков. Хатт попробовал этого цветка. Козы продолжали плясать, а он лег ниц на землю. Вот встану я — и, куда не пойду, куда не прочерчу себе дороги от места, где лежу в печали, а от точки, где я лежу в печали, я могу прочертить сонмище лучей-дорог — и повсюду мои лучи-дороги перерезает смерть. Смерть — это круг, внутри которого я заперт. И от этой догадки он почувствовал себя одиноко. Познав свою запертость в круге жизни, за чертой которого смерть, он почувствовал такое одиночество, что его потянуло к людям. Он поспешил к ним.
Уже становилось холодно. Встав на косогоре, он увидел людей, собравшихся вокруг огня. «Amacvaz», — сказал он, что означает «собравшиеся вокруг огня», а сегодня это слово понимается как «кольцо». Ибо нельзя вокруг огня рассесться иначе, чем кольцом, то есть кругом.
Люди, сидевшие вокруг огня-amacva, тянули руки к его теплу. Их руки, как спицы, тянулись от круга к центру, где точка огня. Люди заметили его. Они встали и побежали ему навстречу. Обступили его кругом, ибо обступить нельзя иначе, чем кругом, — и тянули к нему спицы рук.
— Учитель людей! Тот раз ты нам показал, как разводить огонь. Нам стало и теплей, и счастливей, и уверенней. Что принес и что покажешь ты нам сейчас? — спрашивали они его.
Когда-то было ему так одиноко, что в сердцах он высек огонь из кресала. Огонь он принес людям. А сейчас он видел аmacvaz, он видел Круг жизненного плена, и сейчас он задыхался внутри этого круга.
