Он поднялся по трем каменным ступеням и вошел в храм.
Акенон был в то время совсем еще мальчиком. Веселым, несмотря на то что недавно потерял мать, очень смышленым и на редкость чистосердечным. Когда Пифагор узнал об убийстве его отца и о том, что мальчик бросил учебу, чтобы стать стражем закона, он подумал, что тот испортится. Пифагор знал, как трудно сохранить душу в чистоте и как легко в нее проникает зло.
«К счастью, этого не случилось», — подумал он, вспоминая о недавнем впечатлении, которое произвел на него Акенон.
По чистой случайности тот оказался неподалеку, когда общине понадобился сыщик, живущий за пределами Кротона. Если у политического врага хватило смелости совершить убийство прямо у него под носом, нельзя исключать, что его щупальца распространятся и на органы порядка, и на армию. Пифагору нужен был человек, не имевший никакого отношения к Кротону.
Время было ответственное. Братство уже обрело политический вес, равный небольшой империи. Пришло время проникнуть в страны, чьи народы видели в них угрозу, и привлечь их на свою сторону, прежде чем они нападут. Они уже достигли некоторых успехов среди римлян и этрусков. Предстояло двигаться дальше и проникнуть в правительства, чтобы представители братства могли их контролировать. Следующим шагом был Карфаген и, наконец, огромная Персидская империя. Великой политической мечтой Пифагора было сообщество народов. Прекращение военных конфликтов. Свидетелем этих событий он уже, вероятно, не станет, но их увидит преемник. Тридцать лет взращивал он семена этого грандиозного начинания.
Может быть, еще через тридцать лет его мечта станет реальностью.
У подножия статуи Гестии плясал священный огонь, отбрасывая волнистые тени на стены Храма Муз. Пифагор рассеянно смотрел на пламя, которое никогда не гасло. На фоне его желтого сияния он мысленно воссоздал образ тетрактиса. Он обратился к тайным знаниям об этой простой фигуре и постепенно соединился с глубокими и мощными потоками духовной силы.
Отношения между единицей и двойкой, двойкой и тройкой и тройкой и четверкой, которые показывает тетрактис, — одни из главных законов природы. Пифагор обнаружил, что музыка — гармония звуков — подчиняется этим пропорциям. Сейчас он вознесся к этому знанию, и его разум плыл между семью небесными сферами. Сферы, подобно огромной лире, издавали звуки, перемещаясь по вселенной. Только его возвышенный дух в моменты высочайшей концентрации способен был уловить эту музыку.
