И снова, как всегда у Раневской, образ складывается не только из очевидных деталей, но и из второстепенных мелочей. Посмотрите на руки Маньки – грубые, негнущиеся, но при этом они постоянно в движении: перебирают полу тулупа, ощупывают край стола… Обратите внимание на то, как она расстегивает свой жуткий тулуп – и под ним неожиданно обнаруживается платье, расшитое бисером и блестками, – какими путями оно попало к своей нынешней владелице?
Партнеры по сцене едва не возненавидели Раневскую – зрители смотрели «Шторм» только ради нее, ходили в театр «на Маньку». Театральные байки гласят, что во время спектакля билетерши и прочий персонал Театра имени Моссовета разбегались по зрительному залу, сообщая всем желающим, сколько минут осталось до выхода Фаины Георгиевны. А после феерической сцены со спекулянткой значительная часть зрителей просто уходила – больше в «Шторме» смотреть было не на что.
Финал этой истории довольно печален и не очень красив. Завадский, видя, что, кроме Маньки, спектакль не может ничем впечатлить театралов, сначала пытался ввести в него дополнительные сцены, увеличить число действующих лиц… Не помогало. И тогда состоялась беседа Юрия Александровича и Раневской. Руководитель театра сообщил актрисе: сцена со спекулянткой будет «вырезана» из «Шторма». Фаина Георгиевна, естественно, поинтересовалась – почему? И услышала, что этот эпизод воспринимается как инородный фрагмент, как самостоятельная постановка, а сама она играет роль слишком ярко и смещает акценты спектакля в противовес авторскому и режиссерскому замыслу. Поэтому – изъять!
Раневская сначала пыталась найти хоть какую-то логику в этих абсурдных обвинениях, но – не получилось. И тогда она задала вопрос:
– Так что же, для пользы дела мне нужно играть роль значительно хуже?
«Шторм» на этом закончился: без Маньки он просуществовал недолго и в итоге был снят с репертуара. «Что великого сделал Завадский в искусстве?» – вопрошала к друзьям Раневска я. И отвечала: «Ну, разве что выгнал меня из "Шторма"».
«Ему суждено умереть от расширения фантазии» (Ф. Раневская о режиссере Ю. Завадском)
Нельзя не сказать несколько слов и о «мультяшных» ролях Фаины Георгиевны. Ее голосом говорит Домомучительница – фрекен Бок – в отечественном мультфильме "Карлсон вернулся". Кстати, и во внешнем облике этой своеобразной няни довольно много общего с самой Раневской! Именно таков был замысел художников: там, где это было возможно, создатели мультфильма придавали рисованным персонажам черты, которые сблизили бы их с теми, кто возьмется их озвучивать.
