И вот в «царство Юрия Александровича» попала Раневская. Их странная то ли дружба, то ли вражда продолжалась много лет – Фаина Георгиевна будет уходить, потом возвращаться… И она, и Завадский явно отдавали должное талантам друг друга. Но руководителя театра часто раздражала непредсказуемость актрисы, ее желание импровизировать, бесконечно переделывать и «переигрывать» роль, постоянно спорить, доказывать, сомневаться… Правда, он не обижался на колкости Раневской, которая именовала начальника «вытянутым лилипутом», «перпетуум кобеле», утверждала, что он «появился на свет в енотовой шубе» и видит во сне, «что похоронен в кремлевской стене».
«Женщина, чтобы преуспеть в жизни, должна обладать двумя качествами. Она должна быть достаточно умна для того, чтобы нравиться глупым мужчинам, и достаточно глупа, чтобы нравиться мужчинам умным»
(Ф. Г. Раневская)
Многие писали о том, что глава Театра имени Моссовета, которому в молодости довелось провести несколько малоприятных часов на Лубянке, не мог избавиться от страха перед властями и поэтому был скорее конформистом, нежели диссидентом от искусства. Это не совсем справедливо – Завадский неоднократно привечал артистов, лишившихся работы из-за «неблагонадежности». Но, видимо, с точки зрения Фаины Георгиевны, смелости – как творческой, так и человеческой – ему явно недоставало.
Тем не менее именно у Завадского Раневская много лет подряд играла роль в «идеологически правильной» пьесе «Шторм», причем эта роль спекулянтки Маньки стала для нее, как сейчас бы сказали, знаковой. К Маньке мы обязательно еще вернемся – право, она заслуживает отдельного рассказа! Так же как и Мачеха во всенародно любимом фильме-сказке «Золушка»…
«Талант – как бородавка: либо он есть, либо его нет» (Ф. Раневская)
В 1955 году Фаина Георгиевна перешла в Московский драматический театр имени Пушкина, в котором проработала восемь лет. Здесь она сыграла роль доньи Эухении в спектакле «Деревья умирают стоя» по пьесе испанца Алехандро Касоны. Женщина, вынужденная выбирать между людьми, родными по крови, и милыми сердцу «чужаками», в исполнении Раневской представала понятной и близкой всем – хотя, казалось бы, не приведи господь никому делать такой выбор! Сама актриса писала: «Работая над бабушкой в “Деревьях”, я отказалась от соблазнительного для этой роли внешнего колорита испанки. Меня взволновал характер этого человека. <…> Никакой “голос крови” не останавливает ее от решения порвать навсегда с преступным, по ее мнению, человеком…»
