Что память сохранила. Воспоминания | страница 30
Оказалось, что Нина приехала погостить к отцу на лето из Ленинграда (родители были в разводе), что она тоже окончила 9-й класс. Тем больше было оснований для бесед, для общности подходов и оценок. Мы много гуляли вместе – ходили пешком в Таллин (пять километров), шли мимо знаменитой «Русалки» Адамсона, мимо Кадриорга и дальше, бродили по Таллину. Нравились архитектура древнего города, повсеместная чистота, вежливость и доброжелательность местных жителей, вечно живое море. На таллинском рейде стояли линкор «Октябрьская революция» и эскорт из двух эсминцев.
Нина пригласила меня на день рождения (в августе ей исполнилось 17), тогда же я познакомился с ее отцом Даниилом Марковичем Рудневым, главным редактором газеты «Советская Эстония», и его женой Ольгой Ивановной, работавшей в консерватории. Выяснилось, что у Нины был волейбольный мяч, и потому девушка была популярна в Пирите, где отдыхало немало сверстников. Среди них был Мюрисепп, сын председателя правительства Эстонии, симпатичный парень более мощного телосложения, чем я. На волейболе я познакомился с Борисом Сидоренко, курсантом Лосиноостровского пограничного училища, который проходил практику в Таллине. Мы подружились, и это продолжалось вплоть до рано наступившей кончины Бориса, который был к этому времени уже полковником в Главном управлении погранслужбы. Все, кто его знал, хранят светлую память о нем.
После возвращения в Ленинград мы с Ниной ходили на каток, на Масляный луг в ЦПКиО. Все было здорово, и вдруг… Красиво начавшаяся история внезапно и разом кончилась. Однажды, когда я провожал Нину с катка, она сказала: «Лёня, давай больше не встречаться». Для меня это было полной неожиданностью, но я не нашел ничего лучшего, чем ответить: «Давай!». Так мы вдруг расстались. Для себя я сделал неутешительные выводы, вспоминая свои недостатки. Конечно, в моем представлении Мюрисепп, например, был значительно лучше.
Одна из первых совместных фотографий с Эллой. Ленинград, июль 1953 г.
Но это был не конец истории. В конце мая мы с братом готовились к экзаменам. Большая комната была залита солнцем, было жарко, я лежал на столе: место хорошо проветривалось из раскрытых окон. Раздался звонок в дверь. Брат пошел открывать, вернулся и сказал: «К тебе дама». В тот момент я мог ожидать всего, только не «даму». Надел штаны и вышел к ней. Это была Нина.
Мы пошли гулять, благо день был погожий, солнечный. Нина сказала, что не хочет сдавать экзамены и вообще «не в настроении». Я постарался подбодрить ее. По ходу разговора Нина пояснила, почему мы перестали встречаться. Оказывается, ее отца сняли с должности главного редактора «Советской Эстонии» и что в этом сыграл неблаговидную роль мой дядя. Правда, позже Нина эту версию опровергала.
