» [9].
Свойственную людям с недостаточностью (как можно понять сегодня) сенсорного фона неопределенную тревожность некоторые авторы называли «свободно плавающей», готовой зацепиться за любое основание, чтобы войти в когнитивное пространство. Это ипохондрические переживания, разного рода фобии, навязчивые опасения, предчувствия мистического толка и т. п. Причем, как подчеркивает А. Личко, дело здесь не в функциональной слабости центральной нервной системы, хотя признаки невропатичности могут наблюдаться с детства. Сама по себе тревожная готовность дает о себе знать лишь с появлением самосознания, когда проблемы ориентации смыкаются с проблемами идентификации.
Сенситивный вариант отличается выраженным страхом когнитивного диссонанса. С детства предпосылки этой акцентуации дают о себе знать стремлением держать дистанцию с посторонними и вообще избегать незнакомого. К родным и близким такие дети привязаны даже при суровом воспитании, а школьный коллектив, где им достается больше других, очень неохотно меняют на более благоприятный (по мнению родителей). Удержаться в привычной среде – главная забота и в более зрелые годы, когда за чьей-то спиной гораздо спокойнее.
Неуверенность в том, как к тебе относятся, может производить впечатление раннего детского аутизма, когда ребенок не в состоянии разобраться, с какими чувствами к нему обращаются окружающие (улыбкой или оскалом). Защищаясь, он одухотворяет неодушевленные вещи, которые доступнее пониманию, нежели живые люди. Это производит на взрослых впечатление болезненно искаженной фантазии и нередко диагностируется как душевная болезнь. В дальнейшем детям с такого рода недостаточностью восприятия бывает трудно включиться в коллектив, когда аффилиативная тяга наталкивается на неумение почувствовать эмоциональный резонанс. В классе их приходится учить языку общения, который был бы понятен другим. Если это удается, дальнейшее развитие протекает нормально, но и при хорошо сложившейся воспитательной ситуации опасение попасть впросак не исчезает. Нечеткость «социальной картинки» постепенно трансформируется в акцентуацию характера.
Недаром люди с таким складом характера стараются даже в кругу привычных отношений занимать позицию младшего, удерживая соответствующие манеры до тех пор, пока это позволяют обстоятельства (снисходительное покровительство сильных и уверенных в себе). Выбор их увлечений также носит по преимуществу игровой, условный характер. Да и сердечные порывы направлены чаще всего на труднодосягаемые объекты, тогда как реальные выборы связаны с желанием закрепить привычные отношения с хорошо знакомыми людьми. Стыд и страх заглянуть в себя обусловливают склонность к идеализации, напоминающей детское преклонение перед учителем.
