Химеры | страница 97



И вот эта самая чистота звука почему-то представляется мне похожей знаете на что? на истину. Хотя, казалось бы: какая может быть истина в отсутствие смысла?

Однако же нельзя совсем исключить, что «Кармен» – про любовь.

Октябрь 2013 года

Графиня Минская, урожденная Вырина

Удивительный рассказ титулярного советника А. Г. Н., записанный с его слов помещиком И. П. Белкиным, которого придумал А. С. Пушкин. Боюсь, я не заглядывал в этот текст с тех пор, как учился в средней школе.

Дописал фразу и не верю сам себе: какая непроходимая невинность! какая – поистине спасительная – бездарность! до какой же степени руководители той школы, составители ее программ были ослеплены вульгарно-социологической схемой, если осмелились подсунуть несовершеннолетним учащимся эту новеллу!

Да, некоторые мальчики (я в их числе) извлекли из нее сведение, которое пригодилось в дальнейшей жизни, – а именно узнали, чем занимаются любовники с любовницами, оставшись наедине; или, выражаясь грубей, но исторически конкретней: для чего петербургские офицеры навещали своих содержанок в специально арендованных квартирах на Литейной; до сего дня не изгладился из моей памяти этот первый (и только он один) из всех прочитанных эротический абзац:

«В комнате, прекрасно убранной, Минский сидел в задумчивости. Дуня, одетая со всею роскошью моды, сидела на ручке его кресел, как наездница на своем английском седле. (Плевать, что Самсон Вырин не знаток мод; да и наездниц на английских седлах вряд ли видал когда-нибудь; ну и что? – мы тоже; зато следующая фраза выведена – смотрите – горящими буквами! – С. Л.) Она с нежностию смотрела на Минского, наматывая черные его кудри на свои сверкающие пальцы».

Вот зачем гусарам девушки! Вот ради чего гусары их похищают; ради каких мизансцен.

Мальчики, бог с ними, пусть так и думают. Но девочки вынуждены быть умней. И, согласитесь, каждый мало-мальски ответственный родитель обязан проследить за тем, чтобы «Станционный смотритель» попал в руки к его дочерям как можно позже.

Потому что какие бы значения ни придавали мы слову «порок» и слову «добродетель» – неоспоримо, что в рассматриваемом сюжете первый поощрен, а традиционный взгляд на вторую жестоко наказан и вышучен.

Очень жестоко вышучен и наказан: смертью.

В самом деле – отчего умирает сказанный работник путей сообщения? От алкоголизма, верно? а не было ли у него, помимо всех обычных, какой-либо особенной причины запить горькую чашу? А как же, была. У него было горе. Собственно, горе и свело его в могилу, под эту самую груду песку. А в чем же его горе, дамы и господа? А в том, что его единственная, горячо любимая дочь, совращенная и похищенная, обретается в столичном городе, не подавая о себе вестей, и, как он полагает, давно уже перешла из содержанок в проститутки – юбкой улицы метет в компании с Катькой из поэмы «Двенадцать» (Блок и повторил было про юбку буквально, но по совету Прекрасной Дамы заменил двусмысленным оборотом насчет шоколада «Миньон») – «…с голью кабацкою. Как подумаешь порою, что и Дуня, может быть, тут же пропадает, так поневоле согрешишь да пожелаешь ей могилы…» Ну и сопьешься, добавим от себя. Такое страдание. Такая участь дочери, что лучше бы ей умереть. И самому, да поскорей.