А вот г-ну Мериме, если случайно здесь встречу, скажу обязательно: изящнейшая композиция, дорогой мэтр! Как ловко вы подвесили сюжет на тонкой золотой цепочке от этих часиков.
Не польстись на них Кармен – вообще ничего бы не произошло или произошло бы иначе. Не привела бы к себе французика, дон Хосе не застал бы его там – и поссорился бы с Кармен в какой-нибудь другой раз; из-за другого кого-нибудь, чего-нибудь; и, может быть, не так жестоко.
А г-н М., оказавшись опять в Кордове, спокойно переночевал бы в доминиканском монастыре, да и укатил наутро, как и собирался, в Мадрид и оттуда домой, в Париж. И никогда не узнал бы, чем все кончилось у того бандита с той цыганкой. Городская уголовная хроника – не то, чем угощает иностранных коллег местная интеллигенция. Ну, сидит один мошенник в часовне – осужден и приговорен, завтра будет казнен. Какое до него дело нам, специалистам по исторической географии?
Как какое дело, сын мой? Это же тот самый – который вас обокрал; взял ваши часы —
«эти прекрасные часы, которые вы в библиотеке ставили на бой, когда мы вам говорили, что пора идти в церковь. Так они нашлись, вам их вернут.
– То есть, – перебил я смущенно, – я их потерял…»
И все срослось. Только еще пририсовали сбоку этого доминиканца. Хорошая зрительная память, любопытен, болтлив и с коррехидором на дружеской ноге.
А не устрой он г-ну М. (как полезному свидетелю обвинения и заодно независимому, в некотором роде, наблюдателю) свидания с осужденным – никто не услышал бы печальную повесть дона Хосе; а значит, не было бы знаменитой новеллы «Кармен», вот и все. Вашего прославленного шедевра.
Грубая уловка, да тонко сплетена. Проза ведь – по крайней мере, наполовину – и есть искусство грубых уловок, не так ли?
Кто же заметит, что есть причины, по которым эти часы с репетиром не могли вообще-то найтись в седельной сумке дона Хосе и затем оказаться на столе у коррехидора.
Причины, положим, слабые: простые подсказки здравого смысла. Первая: отправляясь на ночную прогулку в незнакомом городе, в чужой, не особо цивилизованной стране – например, подсмотреть, как стадо голых испанок бросается в Гвадалквивир, – зачем вашему г-ну М. брать с собой вещицу класса люкс из драгметалла? Благоразумный путешественник сунул бы ее в саквояж, а саквояж оставил бы у кастеляна. В монастыре, где его поселили, был же какой-нибудь кастелян?
Ну а этот путешественник – неблагоразумный. Мальчик. Двадцатисемилетний пижон. Хорошо, так и запишем.
