Однако родные Фарзаны на семейном совете (за пловом, я думаю) решили обойтись собственными силами. Сохранить деньги и, главное, верность традиции. Духовную ценность суверенной культуры. К тому же посторонний человек сделал бы все кое-как, шаляй-валяй, наскоро, а для семьи важнее процесс, чем результат. По той же причине не стали поручать ликвидацию никому из братьев и кузенов. И потом, убийце заинтересованному, в отличие от постороннего, пришлось бы, хоть и ненадолго, сесть (такая странность местного закона), если бы попался. А при дружной массовой атаке поди разбери, кто палач, а кто просто свидетель (рассеянный, конечно, и близорукий); обвинить некого, и кончится ничем.
Имелась одна трудность: как зазвать, заманить, приволочь блудную дочь на семейный митинг. Сама не придет, а выслеживать ее на городских улицах (дежурить у магазинов и т. д.) целым табором неудобно. И долго. А хотя бы у некоторых членов семьи (например, у двоюродных) наверняка были и другие дела.
Мухаммед Азим обратился в полицию: дочь похищена, прошу принять меры.
Полицейские, будучи рожденными не вчера и не в Америке, разгадали его коварный замысел. Конечно, они, как положено, вызвали Фарзану и ее мужа для дачи объяснений, – но поставили у входа в райотдел дополнительный наряд. И отбили Фарзану, когда поджидавшая родня набросилась.
Но чтобы закрыть дело, женщина должна явиться еще и в суд и лично подтвердить, что вышла замуж добровольно. Заседание было назначено на 27 мая, вторник.
50
Пирам и Фисба, повествует Овидий, жили в древнем Вавилоне и любили друг друга. Но не любили друг друга их отцы – и не позволяли встречаться. Поэтому молодые люди общались через щель в стене. Что это была за стена – капитальная ли, римский поэт не сообщает; вероятно, считал само собой разумеющимся, что она разделяла садовые участки. Он же не знал про эту сравнительно недавнюю сенсацию: годами английские археологи копошились на раскопках знаменитого месопотамского города Ур, раскопали все строения, вычертили план каждого, расшифровали таблички со списками жильцов – и впали в ступор. Не бьются цифры: семей больше, чем зданий, жильцов гораздо больше, чем комнат. Как если бы эти урцы (или уряне) обитали в них, скажем, в три смены. Пока советская экспедиция не внесла ясность (хотя, по-моему, и так было очевидно): а просто-напросто квартиры урян (или урцев) были коммунальные, каждая – на несколько семей. Вот я, например, почти две трети жизни провел в такой.
