И так все это было толково нарисовано. Вся стратегия – как на ладони. Выследили, окружили, загнали, заманили вот на эту поляну, где предварительно выкопали яму, а поверх положили крест-накрест жерди и забросали их каким-нибудь лапником – замаскировали. Кто-нибудь из телесных еще и жизнью, небось, пожертвовал для коллектива: поддразнил мамонта, как пикадор – испанского быка, чтобы тот бросился на него прямиком по настилу.
Разделение труда. Вроде передвижной скотобойни, странствующей за свежим мясом вслед.
Вот до чего сильна была сметливость первых людей – объясняла училка. (Не забыл, как звали, но пусть будет NN – вдруг ее правнуки ею почему-либо гордятся. Расхаживала между рядами парт, имея в руках металлическую линейку. И сзади прицельно била ею нерадивых, невнимательных, неуспевающих, списывающих – по ушам, так соблазнительно оттопыренным ввиду стрижки под ноль.) Вот благодаря чему сапиенсы пришли на смену неандертальцам (теперь формулируют тоже культурно, но понаучней: вытеснили; на самом деле, как я понимаю, – истребили, поедая, иногда предварительно насилуя). Те были примитивные. Имели мозг такой же величины, но в нем не было коварства. А туда же: пользовались, например, огнем. Но нерационально: жарить живьем себе подобных даже и не пробовали небось.
Зато наши как изобрели колесо, так почти сразу додумались и до колесования. (См. миф об Иксионе: тоже история по-своему печальная.)
Я ведь разорвал цитату из «Голубой книги». В следующих двух абзацах М. М. фактически обобщает всю проблематику Шекспира. Сделать это лучше, чем он, невозможно (и незачем, и тем лучше для самонадеянного меня):
«Это всегда отчасти коробило и волновало наиболее честных специалистов-философов, проповедующих общее развитие и душевную бодрость.
“Нельзя допускать, – сказал в свое время славный философ Платон, – чтоб птицы и звери имели нравственное превосходство перед людьми”.
Но с тех пор в ужасной, можно сказать, сутолоке жизни прошло что-то там, кажется, две тысячи лет, и эти так и продолжали иметь то, чего не было у зверей».
За мамонтов, между прочим, Немезида рассчиталась с теми, из палеолита, что на картинке: наслав на них (в год смерти Крайтона, между прочим) Ермака, за ним оспу и алкоголь, а впоследствии закрепостив для «Дальстроя»: чтобы снабжали олениной администрацию лагерей и вохру. Были у этих племен языки, а у иных, говорят, и письменность. Нынешний образ их жизни описан в превосходном (да уж получше этого моего) тексте Шуры Буртина на сайте «Русский репортер» (большое спасибо блогеру Татьяне Мэй за наводку).
