Через два года он вернулся в Париж (отпуск? отставка?) и, видимо, опять немного повращался при дворе, а потом отправился в путешествие по Италии. Точнее – на гастроли. Представлялся местным научным светилам и главам административных единиц, заводил знакомства с вельможами. Удивлял. Восхищал. В Павии вызвался разбить (и разбил) сборную итальянских философов на специальном семинаре. (Что-то такое: кто из вас, о светлейшие умы, скажет наизусть больше цитат из Аристотеля, чем я? кто истолкует их глубже?) В Мантуе поставил на придворной сцене свою комедию, причем сыграл в ней все роли (числом 15), мгновенно изменяя внешность и голос, как Аркадий Райкин. А также, само собой, участвовал (и побеждал) в любых и всевозможных спортивных состязаниях.
Мантуанский герцог Гульельмо Гонзага предложил ему остаться при его дворе. В качестве советника, условно говоря. Как бы доверенного лица. Ну и попутно довершить образование Гонзага-младшего, Винченцо. Особенно налегая на фехтование и рыцарские манеры.
Для бедного изгнанника покровительство владетельного князя, да еще такого выдающегося, – подарок фортуны. Для одного из как-никак Стюартов должность фактически гувернера при одном из Гонзага – не такая уж ослепительная честь.
На фига вообще двадцатилетнему малому наставник, да еще двадцатидвухлетний? Должно быть, герцог Гульельмо полагал, что его сын (нелюбимый, как поговаривали) нуждается в положительном примере. Ну и в присмотре.
(Винченцо был юноша, как бы это сказать, испытавший разочарование в жизни. Вряд ли нашему шотландцу не рассказали (или он не прочитал на сайте «Ворчалки об истории») про его прошлогоднюю свадьбу. После которой наутро прямо из спальни он прошлепал в родительскую и пожаловался маме с папой, что не смог дефлорировать новобрачную – четырнадцатилетнюю Маргариту Фарнезе – по причине непреодолимого дефекта в ее организме. Консилиум врачей – мантуанских, естественно, – подтвердил: да, дефект; в XVI столетии, к сожалению, неустранимый, поскольку уровень медицины оставляет желать.
Маргариту отослали домой, в Парму. Куда теперь с глаз долой как можно скорей убрать бедняжку – решала специальная, римским папой назначенная комиссия. Председатель – кардинал Борромео; а как же, гинеколога взять негде, кардиналов – тьма. Да и чего там решать: в монастырь до конца дней (так и поступили). А Винченцо пусть попытает счастья с новой суженой – теперь за него сватали пятнадцатилетнюю Элеонору де Медичи. Но maman (вообще-то – мачеха) Элеоноры сказала: ага! сейчас! А потом у нашей тоже обнаружится непреодолимый дефект? Нельзя ли сперва проверить надежным, тщательно запротоколированным экспериментом – у вашего-то нет ли дисфункции?)
