Ведь – присмотритесь: еще не умер Фалес из Милета, как уже родились Лао-цзы и Кун-цзы; они еще были живы, когда на свет появились Гераклит и Парменид, не говоря уже о навеки анонимных и, судя по всему, многочисленных авторах артхи и дхармы, мокши и камы. Что это за философско-демографический взрыв такой произошел практически одновременно в местах, столь отдаленных друг от друга?
Самое, казалось бы, логичное объяснение этому феномену попытался дать в XX-м веке Альфред Вебер – философ, социолог, экономист и притом – родной брат Макса Вебера – одного из «трех святых социологии» (определение по Уильяму Аутвейту).
Читаем: «В период IX–VI в.в. до н. э. три сложившиеся культурные сферы мира, переднеазиатско-греческая, индийская и китайская странным образом почти одновременно… пришли к универсальным по своей направленности понятиям в области… философии, к общим ответам и решениям». (Weber A. Kulturgeschichte alt Kultursoziologie. Leiden, 1935, S. 7–8).
Альфред Вебер ищет и – находит (?) единственное – на его взгляд – рациональное объяснение этому «странному» феномену: практически одновременное вторжение индоевропейских народов (ариев) из центральной Азии в Индию, Китай и на Запад.
Следует отметить, что такая гипотеза – при всей ее кажущейся логичности – имеет весьма существенный изъян, которым сводилась практически «на нет» вся ее убедительность: для того, чтобы распространять (на Восток и на Запад) нечто ценное, необходимо это ценное у себя иметь.
Однако и по сей день не найдено ни единого доказательства того, что у кочевых «индоевропейских народов» (ариев) – выходцев из Центральной Азии – имелась высокоразвитая философская культура.
«Что же тогда нам со всем этим делать?», – в полном смятении спросите Вы.
Предлагается прислушаться к Карлу Ясперсу – далеко не «последнему» человеку в философии истории и в истории философии.
Вот что он пишет по интересующему нас – здесь и сейчас – вопросу: философ – в отличие от не-философа – «это человек, имеющий мужество искать опору в себе, а не вне себя» (см.: К. Ясперс. Смысл и назначение истории. – М.: Республика, 1994, с. 34).
«Почему же такие мужественные люди – философы – возникли практически одновременно в древних Греции, Индии и Китае?», – с полным для того основанием зададите Вы свой вопрос.
А потому же, почему Татьяна Ларина влюбилась в Евгения Онегина: «Пришла пора – она влюбилась!» (см., соответственно: Пушкин А.С.).
Человечество, как, впрочем, и каждый живой человек, со временем взрослеет.
