– Но я рад, – сказал дед, и голос его приподнялся, увлекая за собою всю голову, – что встретился с вами. Может, ваши души и ждали мою, кто знает. Может, ради нашей встречи всё и случилось.
Что ж, может и так. Было бы, конечно, неплохо, если бы всё случилось еще и ради моего «Юного химика», но уж если не случилось…
– А что там еще у тебя, дедушка? – спросил Матрас, любопытно засунув нос в развернутый на столе узелок.
Запах блокнота шевельнул что-то в носу Матраса, и Матрас отпрянул назад. Я, как будущий, я надеюсь, обладатель «Юного химика» знал, что запахи изменяют химию мозга. Ещё ее изменяет алкоголь, но «Юного алкоголика» я в продаже пока не встречал.
Матрас поморщился, выпрямляя обоняние, даже нос почесал:
– Странно у тебя, дедушка, буквы пахнут, – вежливо сказал Матрас.
Будто он не видел, что над записями деда поднималось марево тлена. Так в фильме ужасов синий туман обволакивает в лесу компанию неудачников. Потом у них заканчиваются дрова, и заканчивается огонь. Даже возможность огня заканчивается, потому что изменяются законы физики – огонь больше не работает.
Еще немного, и от пыли веков перестанет работать мой нос, потому что обоняние тоже отменят.
– А это не мои буквы, – сказал дед, и отмахнулся от синего тумана, как от уличного приставалы «спроси у меня как», – Я их написал, когда был другим человеком… а сейчас они не мои.
Оказывается, отмахнуться от своего прошлого проще, чем нос почесать.
– А чьи? – обиженно спросил Матрас.
Ему показалось, что так нечестно: нос-то свело. Значит, кто-то должен за это ответить.
– Дарю! – широко сказал дед, будто сарай старый поджег.
Так в деревне у бабушки долго решали, как снести старый сарай, а потом сарай вдруг сам сгорел в одну ночь, и всё. Но там героя не вычислили, а здесь он даже и не скрывался.
Мы с Матрасом переглянулись: никто не хотел такого подарка. Вот если бы всё по отдельности – бумагу, чернила, синий туман… то ещё как-нибудь. А в комплекте никак.
– Я, когда в быдло пошел, тоже думал, что избавлюсь от прошлого, – сказал дед, и вздохнул, – Но не вышло.
– И теперь ты его нам решил подарить, да, дедушка? – спросил Матрас.
Всё-таки мало отец его лещует… или лещит, как правильно-то. Леща ему выписывает, короче. Больше надо Матрасу леща. Чтобы не обгонял меня в понимании происходящего.
– Нам такого прошлого не нужно, – сказал я вдогонку умной мысли Матраса, но вышло как-то дешево, вот именно что вдогонку.
– Пусть лежит, ради Бога! – запаниковал дед, – Я могу его еще в узелке поносить, своя ноша карман не тянет. Это для меня теперь просто текст, без смыслов и значений. Если честно, все эти вещи я писал, просто чтобы выписаться, опустошиться.
