– Я слышала, как ты представился на встрече.
– Точно… а ты…
Тут я понимаю, что она расстроена и чуть не плачет. Должно быть, чувство вины и сожаления навалились на нее несколько раньше времени.
– Я никто… или, по крайней мере, должна сохранять анонимность!
– В чем дело?
Теперь она уже заливается слезами и говорит:
– Я опять это сделала! Опять сорвалась, сука! Мне нужно позвонить моему спонсору…
Пташка разозлилась не на шутку: то еще лицо состроила! В таких ситуёвинах я всегда стараюсь их успокоить.
– Ладно, куколка, я отвезу тебя домой. Где ты обитаешь?
– Саутсайд, – бросает она мне, отвернувшись от телефона, а затем снова начинает говорить в трубку; я завожу двигатель, но микрофон у меня включен, поэтому я слышу каждое ее слово. – Керри, это Лоррейн…
Хоть имя узнал.
– …у меня неприятности, этот таксист… у него был огромный член… – (Я вижу, как она смотрит на меня, но сам не отрываю глаз от дороги. Вот это охуенный бальзам для моего самолюбия!) – Это случилось на встрече… Да, очень большой член… Я уже близко к тебе… – Она стучит по стеклу. – Поверни направо на Ранкейллор-стрит!
Матерь Божья, это же практически за углом от моего дома! Я поворачиваю и паркуюсь. Другая пташка, немного постарше, стоит и ждет на ступеньках. Она смотрит на меня, пока я выхожу из кэба, затем ее взгляд опускается на нижний этаж к очертаниям моего Верного Друга, который снова приведен в полубоевую готовность.
– Привет. Я Керри. Значит, ты тоже был на встрече?
– Очень приятно, Керри. Я Терри… Терри и Керри, – шучу я, но у тёлы на табло остается все то же серьезное выражение. Поэтому говорю: – Да, я тоже там был.
Ее глаза превращаются в две щелки, и она поворачивается к этой Лоррейн:
– Значит, Терри тоже уязвим…
Темноволосая пташка Лоррейн смотрит на меня, совсем запутавшись, потом снова на Керри.
Керри поворачивается ко мне, голова у нее словно на шарнирах.
– Тебе не стоит оставаться одному, Терри. – Затем она снова обращается к Лоррейн: – Вы, двое, поднимайтесь, выпьем немного кофе. Нам нужно во всем разобраться.
И мы, сука, еще как во всем разобрались! Всю ночь объезжал эту парочку! Жаль, там не было Больного, ходил бы вокруг со своей камерой и снимал все это! Бедняжка Лоррейн была не в восторге, когда за утренним кофе с тостом я попросил у нее свои десять фунтов.
– Все по счетчику, можешь проверить. В нашем деле есть одна старая поговорка: камера может врать, но счетчик, сука, никогда!
– Но…
– Прости, цыпочка, но я никому не делаю поблажек – это мой хлеб.
