Зато Миша вскоре осознал, что его страна ведет самоубийственную войну и может потребовать от него выполнения патриотического долга. Патриотизм был ему чужд, а долги отдавать он не любил. И потому содрогнулся всей душой, когда нашел в своем почтовом ящике повестку из военного ведомства, требовавшую, чтобы он явился на призывной пункт для медицинского обследования. Дома он никому об этом не сказал, но для храбрости попросил одного пожилого актера сопровождать его.
Даже в страшном сне Миша не мог вообразить всего ужаса процедуры медицинского обследования, во время которого он перестал быть Михаилом Чеховым, гениальным актером, надеждой МХТ, любимцем самого Станиславского, а стал безликим двуногим, пешкой в чужой игре. Для начала его заставили раздеться догола и долго-долго стоять на сквозняке в длинной очереди таких же безликих двуногих. Наконец подошла его очередь к врачу, тот долго простукивал его грудь и спину, пока Мишины ноги не подкосились и он чуть не рухнул на грязный затоптанный пол.
— Через три месяца! — крикнул врач и без всяких объяснений Мишу отправили в другую очередь, на поиски его снятой раньше одежды, где он провел еще пару часов. Выйдя из призывного пункта, он поклялся себе, что никогда не приблизится ни к чему, напоминающему армию, хотя понимал, что легче сказать, чем сделать.
— Рядовой Мушкин, сходи приведи Потапова и Юльку, будут понятыми.
— Что, на арест идем?
— Ну да, дезертира брать будем.
— Дезертира? Всего-то и делов?
— Да ты знаешь, Мушкин, кто у нас сегодня дезертир? Михаил Чехов, главный любовник МХТ!
— До чего дошли — даже такого человека в армию тащат!
Когда они пришли к Чеховым, Миши дома не было, их встретила Наталья в черном бархатном халате с погасшей папиросой в углу рта. Две огромных собаки протиснулись между ней и дверью и улеглись у ее ног.
— Ольга! — крикнула она. — Русский царь прислал за твоим мужем полицию, чтобы утопить его в Мазурских болотах!
Совсем недавно Оленька упала бы в обморок при одной только мысли, что ее Мишеньку отправят тонуть в каких-то болотах, но сегодня она даже не вышла из своей комнаты на призыв свекрови. Ей было не до Мишки: у нее начались короткие острые боли внизу живота и не с кем было посоветоваться. Хорошо бы хоть с Дашкой, но, стоя утром у окна, она видела, как Дашка вышла из дому с кошелками — значит, отправилась на Тишинский рынок в поисках чего-нибудь съестного. Последнее время в Москве каждый день чего-нибудь не было в бакалейных лавках — то хлеба, то муки, то творога, то кур, а Дашка в их семье была главной добытчицей: целыми днями бродила по городу и всегда приносила что-нибудь к обеду. Но боль давала о себе знать все чаще, все настойчивей и в конце концов заставила Оленьку выбежать в коридор — она налетела на Наталью с ее собаками в дверях квартиры и уставилась на группу полицейских на лестничной площадке.
