Снова кивок.
— Как он выглядел?
Молчание, показавшееся вечностью. Ральф облизывал губы, мял засаленную футболку. Кенни переминался с ноги на ногу, пуская пузыри из носа. Амадео стискивал кулаки до боли, подавляя желание схватить обоих мальчишек и трясти, пока не выложат все, что знают.
— Как он выглядел, Ральфи?
Но неожиданно заговорил Кенни.
— Та… такой большой… Громила настоящий… Глаза злые, но денег у него… Дал Ральфу целую свертку купюр, вы представляете, сколько это?! А этот козел, — уничтожающий взгляд на друга, — дал мне только три бумажки.
Амадео кивнул.
— Он дал вам денег, чтобы вы привели Тео?
— Угу. — Ральф всосал выкатившуюся на губу соплю в нос. — Сказал, что он его дядюшка, приехал из другого города и хочет повидаться.
— Ну какой дядюшка! — взвился Кенни в стремлении заработать очки в глазах Амадео и избежать наказания. — Они совсем непохожи…
Вот оно.
— Совсем непохожи? — переспросил Амадео.
— Конечно, у Матео темные волосы, зеленые глаза, а этот белый такой, светловолосый, и глаза голубые, — затараторил Кенни. — Улыбка жуткая, вроде все зубы на месте, а кажется, что нескольких недостает. В чем тут похожесть?
Весь мир почернел, глаза застлала пелена. Амадео, выдавив улыбку, похлопал Кенни по плечу и поднялся.
— Я не знал, что он его похитит! — в отчаянии выкрикнул Ральф. — Не знал! Я думал, он правда его дядя!
Эта козявка, в отличие от своего друга, продолжала врать в стремлении снять с себя вину, но сейчас Амадео это нисколько не волновало. Даже желание надавать мелкой сволочи по заднице бесследно пропало. Все мысли заняло только одно.
Его сына забрал Генри Хендриксон.
* * *
Томас полулежал в драном кресле и, приложив ко лбу ледяную банку пива, стонал, будто от невыносимой боли.
— Твою мать, Генри! Зачем ты притащил его сюда? Ты хоть знаешь, кого украл?!
— Конечно, знаю. — Генри скалился в сторону Тео, который сидел в уголке, подтянув колени к груди. — Это моя собственность, которую внаглую украли, а я вернул в законное пользование!
— Законное?! — Томас выпрямился и хотел было швырнуть банку в Генри, но передумал и с щелчком откупорил ее. — Я тебе скажу, кто имеет на него законное право! Его приемный отец! А ты сейчас — похититель! И если тебя поймают, то засадят в тюрягу лет на десять, если не больше!
— Никто меня не засадит. — Генри отмахнулся от брата, как от надоедливой мошки. — Никто и не узнает, что он здесь. Если ты меня не сдашь. — Он громогласно расхохотался собственной шутке.
