— Если бы Рикардо видел, как Флавио обращается с вами в его отсутствие, он бы без промедления разорвал с ним всякие отношения.
— Такого не произойдет, — тусклая улыбка на мгновение мелькнула на лице юноши. — Флавио всегда добр или безразличен ко мне в присутствии Рико. А твоим словам брат не поверит, тем более… — из груди вырвался едва слышный вздох. — Я боюсь, что он подумает, будто я хочу таким образом забрать себе его внимание. Я понимаю, как тяжело жить с людьми с ограниченными возможностями. От меня ему никакого проку, отчим хотя бы позволяет ему зарабатывать.
Амадео нахмурился. Отказ от наркотика самым первым побочником вызвал паранойю. Нехорошо, совсем нехорошо.
— Не нужно так говорить, Диего. Ваш брат вас очень любит и ни на кого не променяет. Он и сегодня не хотел уезжать, — взгляд Диего то и дело скользил к шприцу, и Амадео поднялся. — Я сделаю вам укол. Понятия не имею, что это за вещество, и к чему приведет резкий отказ, поэтому придется принимать его в прежнем режиме, пока Ксавьер не выяснит, что это.
— Хорошо, — с помощью Амадео Диего забрался в кровать, улегся на взбитую подушку и закатал рукав пижамы. — Только не будь жесток с Рико, ладно? Он добрый. На самом деле добрый, просто отчим дурно на него влияет.
— Я и не собирался в чем-либо винить вашего брата, — Амадео надел на шприц колпачок. — Засыпайте, Диего. Я позвоню Ксавьеру и вернусь.
Он вышел в коридор и кивнул Рамону, который тут же занял наблюдательную позицию на случай появления Флавио. Заполучить охрану на свою сторону оказалось великолепной идеей — теперь Амадео мог действовать без всякого страха.
— К кому, черт побери, ты меня отправил, принц? — тон Ксавьера можно было использовать вместо жидкого азота.
— Что-то не так?
— Что? Да все. Не знаю, каким образом ему вообще удалось стать производителем наркотиков, но у меня создалось впечатление, что он их же и употребляет, — голос Ксавьера внезапно стал усталым. — Он пьет газированные коктейли, замаскированные под алкогольные, и делает вид, что курит жевательные сигареты. Орет так, что рушатся здания. И обожает подпольные бои, Йохану пришлось вымазаться в местной грязи, чтобы он согласился мне помочь.
Амадео зажал рот рукой, чтобы не смеяться. Рамон, конечно, сказал, что Мигель Гарсиа довольно эксцентричен, но чтобы настолько…
— Что ты молчишь? — позвал Ксавьер. — Это был самый ужасный час в моей жизни, я требую компенсацию.
— Прости, — Амадео взял себя в руки. — Но сейчас Мигель Гарсиа — твой единственный козырь. Придется потерпеть.
