Слушание теклиного дела тогда так и не состоялось, но это даже обрадовало его. В тот же вечер он отправил в Кострому письмо с перечнем предложений по устройству в Ярославской области конезавода из восемнадцати пунктов, с описанием уже имеющихся в наличии лошадей и заверениями в его собственной, Теклы, верности и благонадежности. Через неделю ему пришел ответ, в котором говорилось, что, если он действительно хочет исполнить свои намерения, то выезжать следует немедленно, поскольку вот-вот могут подорожать транспортные услуги. К письму прилагалась групповая фотография, сделанная пять лет назад в Пицунде, на которой в заднем ряду кружочком было обведено лицо его корреспондентки.
Текло продал все, что мог, договорился с цирковой бригадой, перевозившей животных, бросил ферму претендентам и, неделю спустя в Костроме перед домом его невиданной пассии остановился огромный трейлер с тремя кобылами, двумя жеребятами и племенным красавцем Гайтисом орловской породы. Появление принца-кавалериста в старомодной Костроме не осталось незамеченным. Местное телевидение в течение трех дней показывало репортажи из жизни Теклы и его возлюбленной с нравоучительным названием «Дождись своего». А местная газета поместила на первой странице фотографии героев под заголовком «Обниму жену, напою коня». Фермеры-молодожены переселились в Глебово и познакомили с лошадями жениха наследную корову невесты. А буквально позавчера Текло, обняв жену, отправился с табуном в ночное, но на обратном пути заблудился и теперь очень рад, что ночью догадался остаться на дороге и наконец встретил местных жителей, да к тому же ценителей лошадей.
Саид терпеливо дождался завершения рассказа горячего финского парня, а потом, махнув рукой, долго рылся в багажнике и извлек на свет целый нераспечатанный блок «Мальборо».
— Дорогой, — начал торжественно Саид. — Ты теперь мой кунак, а у меня радость — сразу три сына родились, а это — тебе! — Он протянул финну весь красно-белый блок. — Кури, дорогой, на здоровье!
Текло растерялся. Он никак не мог связать радость Саида с собственной персоной, но, вежливо поблагодарив, достал из блока одну пачку, из нее одну сигарету, вставил ее в рот, щелкнул зажигалкой, блаженно затянулся и протянул все оставшееся Саиду. Но Саид с широким жестом объяснил, что это — подарок, и, что теперь это все принадлежит Текло, а он, Саид Гудбаев, просит угостить сигаретами нас, найдя наконец-то нужным представить финну и меня.
