За аперитивом родственники бородато шутили по поводу этого уже седьмого по счету академства в том смысле, что индо-кудыйские бессмертные умы по нечетным собирают кораллы с близлежащих рифов.
Однако всякое веселье кончилось, как только Калерия провозгласила тост за скорейшую встречу с кузинами Агатой, Мартой, кузеном Федькой и остальными дорогими родственниками во вновь восстановленной усадьбе предков.
— А когда ты успела ее восстановливать, восставлять? — от неожиданности забыла «как это по-русски» кузина Агата, преподавательница факультета славистики университета города-героя Цюриха.
— Восстановить, дорогая, — поправила заикающуюся родственницу невозмутимая вдова. — К сожалению, еще не успела. Я только через месяц отправляюсь в Россию.
— Советую сразу заказать обратный билет с фиксированной датой отправления, это дешевле почти вдвое, — посоветовал заботливый кузен Федька, член правления Свис-Банка.
— Дело в том, — продолжила Калерия, — что я еще не знаю, когда смогу приехать вас проведать…
— Как это — «проведать»? Ты не училь свой маленький женка такой ворт, — произнесла молоденькая третья жена кузена Федьки.
— Нанести визит, — специально для нее добавила Калерия.
— Я поняль, — заулыбалась третья жена.
— Было бы замечательно, если бы меня поняли и все остальные, — излучилась доброжелательностью Калерия.
Родственники напряженно молчали. Господин Накорню, адвокат, «Адвокатские услуги. Н. Накорню и Е. Моксель», Блуменштрассе-8, Берн, муж кузины Марты, внимавший беседе посредством шепота жены, так как был единственным из присутствовавших, кто принципиально не стал учить этот варварский диалект, воспользовавшись возникшим перерывом в беседе, предложил было всем наполнить бокалы, но поскольку никто не прореагировал на его предложение, адвокат, обиженно пожав плечами, налил полынной настойки только одному себе.
Он с недоумением оглядел приунывшие лица родни и сияющее — Калерии, поднял бокал и, обращаясь к хозяйке, старательно произнес:
— Россия, матрошка, пэрейстройкаа, калачников, давай! — и выпил, потом взглянул на жену, ожидая похвалы.
Но вместо этого жена зашептала на родном адвокатовом языке:
— Наняла она тебя, что-ли?
— Знаешь, Лерочек-дружочек… — медленно заговорил дядюшка Калерии, оторвавшись от своего любимого занятия — раскладывания на тарелке икры красивыми рядочками: черная икринка, две красных, черная икринка, две красных.
На таких сходках он обычно важно молчал, заслуженно полагая себя уже много лет патриархом семейства и находя межродственные интриги не заслуживающими своего внимания.
