Рассматривая все это, я передвигался по гостиной очень тихо, в чем мне хорошо помогали лежавшие на ковру мохнатые ковры, чувствуя себя прямо-таки Джеймсом Бондом, у которого, впрочем, вместо «Вальтера ППК» была на руках кошка, атрибут, присущий не самому отважному агенту 007, а его главному врагу — начальнику тайной и зловредной международной организции «Спектр».
И вдруг я услышал два приглушенных голоса.
— Ты, идиотка мокрохвостая, сколько здесь работаешь, а как старая ведьма сейф открывает — не знаешь, — злобно шептал тот, что принадлежал мужчине. — И почему я вечно с такими дурами связываюсь, никакого проку от баб, давно надо было от вас обеих избавиться и самому сейф брать!
— Давай, дурак, давай, — возражала ему женщина. — Не слышал, что ли, сколько пробило? Сейчас ее абрек вернется, и нам конец. Он, знаешь, какой? Он не спрашивает — стреляет, и все тут…
Голоса шли из полуоткрытой двери спальни. Я также тихо подкрался к ней и заглянул внутрь.
Слева от большой кровати стояли двое. Я тут же узнал в них парочку, подсевшую на дороге в автобус из завязшей в грязи «Волги». На стене размещался объект их усилий — эстамп с изображением моей знакомой кошки. Судя по произведенным вокруг разрушениям, они безуспешно пытались оторвать его.
— Мя, — сказала Кошка, не слезая с моих рук, и повторила этот звук почти угрожающе.
Двое обернулись.
— Грабят! — Крикнула Клавка и мгновенно выпрыгнула в окно.
Грязно выругавшись, ее компаньон последовал за подругой.
Все произошло так стремительно, что я, почувствовав колоссальную усталость и тоску, опустился на хозяйскую кровать.
— Эх, Кошка, Кошка, что же тут творится? — вздохнул я.
Кошка встала передними лапками мне на плечо и полизала щеку. От кошачьей ласки я чуть было не заплакал. Я был в чужом доме, который только что пытались ограбить. Где его хозяйка — неизвестно, что с ней происходит — тоже. Следы ограбления — налицо, сюда вот-вот должен явиться страшный абрек, который стреляет без предупреждения. И как я смогу объяснить, что я здесь случайно? И как мне быть с хозяйскими кошками, ведь пока они сыты, все в порядке, а ведь заголодают — начнется вой. И что мне вообще теперь делать: сидеть здесь или возвращаться к Петровичу, а если возвращаться, то как? Да и о пропаже хозяйки надо бы заявить…
Кошка ласкалась ко мне и громко мурчала, и это было единственным утешением в моих дурацких обстоятельствах. В открытое окно налетела куча комаров. Я поднялся с кровати, закрыл окно, с Кошкой на руках подошел к этому злосчастному эстампу, за которым, судя по всему, скрывался таинственный сейф с хозяйским богатством, и тупо уставился на висевший передо мною Кошкин портрет.
