Принадлежавшая Петровичу гостиница оказалась небольшой, но вполне приличной. Он открыл мне комнату под номером «один», вошел в нее первым, осмотрел находящуюся там кровать, сел на нее и подпрыгнул, доказывая, что мебель вполне надежная, похлопал рукой по полированной поверхности журнального столика, потом открыл дверь в ванную и с особой гордостью констатировал:
— Обе воды есть. Кто жил — не жаловался. Понял?
Я присел на кровать и понял, что страшно устал.
— Петрович, — тихо сказал я, — а машина?
— Машине, как и гостю — полный сервис, — изрек Петрович и удалился из номера.
Белая северная ночь пребывала за окном. В ее абсолютной тишине где-то очень далеко работавший телевизор в порыве жизнеутверждающего идиотизма крикнул: «Есть такая буква»! — и переключился на другой канал.
Дверь открылась, и в комнату снова вошел Петрович. Лицо его выражало сочувствие.
— Машина? — догадался я.
Петрович кивнул.
— Бензин тебе залил, движок включил, а она — ни туда, ни сюда. Что-то мы с тобой по дороге переехали, тяга-то и порвалась. Понял? — добавил он уже без привычного оптимизма.
— Понял, — грустно сказал я.
— Я же говорю — сервис полный. Утром поедешь, я отвечаю. Только надо ее разгрузить.
Мы начали перетаскивать в номер мои коробки, и Петрович снова проявил свою любознательность:
— Так, товар у тебя объемный, но легкий… Чем торгуешь-то?
— Угадай.
— А чего тут угадывать? Это… А правда, чего это?
— Ну, с трех раз…
Петрович прищурился:
— Поставишь, если скажу? А не скажу — сам поставлю.
Я кивнул.
— Памперсы?
— Холодно.
— И сухо, — добавил Петрович со вздохом. — Ладно, про памперсы это я просто так сказал, на пробу. Памперсы шуршать не могут, понял? Это — сухие супы!
Петрович был явно горд своими дедуктивными способностями.
— Чуть теплее.
Я загадочно посмотрел на Петровича.
— Теперь все продавать стали, — старательно размышлял тот, используя последний шанс. — Неужели котлеты для космонавтов?
— Все, Петрович, проиграл.
— Понял. А ведь я же прав — это пищи?
— Пищи, Петрович, пищи, только вряд ли ты их кушать станешь… Сдаешься?
— Сдаюсь, выпивка моя, — сказал он. — Но закуску ставь свою. Заодно и попробуем, смогу я ее съесть или нет.
Для эксперимента на Петровиче я решил пожертвовать парочкой консервных банок и пакетиком сухого корма. Пока мой подопытный бегал за напитками, я вытащил кошачий домик, поставил внутри его мисочку, насыпал в нее содержимое пакета, а банки расположил перед входом. Затем я достал поводок, баночку витаминов, флакон шампуня, несколько игрушек и все это красиво разместил перед домиком. Я так увлекся импровизированной презентацией, что не заметил вошедшего Петровича и даже вздрогнул от его слов.
