Вероятно, Алексу тоже не особенно приятны подобные мемуары, подумала Селин. Стоп! Ей-то самой, какое дело до их прошлого? У нее есть Жюстен, и сюда она пришла только за помощью…
– Ты хранила их пять лет! – Фернан прикладывал к себе джинсы и выглядел растроганно. – Я тебе так благодарен!
– Ну, не то, чтоб хранила нарочно. Жалко было выбросить. Новые, все-таки. С ценником.
– Вот спасибо! А, прости, у тебя, случайно, больше ничего из моих шмоток не осталось?
– Извини. – Моник насмешливо развела руками. – Ты же видишь, какие у меня апартаменты. Мне б самой уместиться. Где тут складировать чужое барахло?
Селин была уверена, что не принадлежит к числу снобов, однако квартирка Моник сразу неприятно поразила ее своей мизерностью. Собственно, жилища подобных габаритов считаются для Парижа вполне типичными, однако никто из окружения Селин не жил в подобных микроскопических студиях с отгороженным раздвигающейся стенкой пространством ванной. Кухонное же пространство от жилого условно отделял обеденный стол, служивший, судя по всему, своей хозяйке заодно и письменным – учительница ведь должна где-то проверять тетради, – поскольку такого аксессуара в интерьере не наблюдалось.
Остальную территорию занимал разложенный сейчас диван с кое-как прикрытой постелью. Вокруг створок стенного шкафа жались примитивные стеллажи с разномастными книгами, кое-какими убогими, по мнению Селин, безделушками и небольшим аквариумом. Торшер с абажуром в силе 60-х и того же возраста. Пара довольно пожилых кресел с трогательными кружевными крахмальными салфеточками на спинках, по случаю приема гостей придвинутые к столу за недостатком стульев. Правда, люстра была очень элегантной и явно новой, новым и явно из дорогих был и ковер, а также исключительно современная плазменная панель телевизора на стене. Несомненно, хозяйская гордость, иронично подумала Селин.
За исключением небрежно убранной постели и своеобразно накрытого стола – все угощение, от пиццы, оливок и сыра до пива и вина, было выставлено прямо в коробках и упаковках среди разнокалиберной посуды, отчего сервировка напоминала пикник или застолье в студенческие годы, – квартирка была на редкость чистенькой и ухоженной. Растения в пластиковых горшочках на окнах радовали глаз своей жирно блестящей листвой. Лихо цвели кактусы. Однако, несмотря ни на что, здесь царил тот самый «запах бедности», который неизменно дико раздражал Селин в фильмах с социальными проблемами, и казался ей театрально нарочитым, ни мало не соответствующим жизни. Выходит, она была не права…
