— Я знаю, — хмуро ответил Амадео. — Но не думаю, что готов к такой ответственности.
— Это уже мои проблемы, как тебя подготовить. Тебе об этом беспокоиться не следует, а то еще сляжешь с нервным срывом, принц.
Обычно Амадео возмущался такому обращению, но сейчас лишь рассеянно кивнул. Лукас будет очень зол, когда услышит эту новость. И Амадео знать не хотел, что он может сделать.
* * *
Ночью он проснулся в холодном поту. В ускользающих обрывках сна еще угадывались призрачные черты искаженного злобой лица Лукаса, трясущего безвольного Кристофа, обхватив ладонями его шею. В ушах эхом отдавались слова: за что ты так поступил со мной? Что я тебе сделал?
Амадео сел на кровати и закрыл лицо руками. Кошмары не снились очень давно, именно поэтому сон так ярко отпечатался в мозгу и никак не желал прятаться обратно в подсознание.
Лукас зол на Кристофа из-за того, что отец решил распорядиться компанией иначе. Зол на Амадео. И никому неизвестно, что он может выкинуть.
Однако пугающее видение отступало, и мало-помалу к Амадео вернулось здравомыслие. Как бы ни злился Лукас, вряд ли он опустится до подобного. Все же к отцу он питал уважение, хоть зачастую не показывал этого, предпочитая швыряться провокационными фразами, и только.
В горле пересохло. Амадео натянул штаны и спустился вниз, на кухню. Дом застыл в безмолвии, ни единого звука не доносилось ни из комнат, ни с улицы, хотя территорию особняка круглосуточно патрулировали охранники.
Охранники. Амадео замер, опасаясь сделать еще хоть шаг. Дом молчал, улица — тоже, хотя гравий у входа всегда ужасно громко шуршал. Куда подевалась вся охрана?
Он осторожно шагнул к окну, ступая мимо скрипящих паркетин, и чуть отодвинул штору. Подъездную дорожку заливал свет фонарей, воткнутых вдоль нее, все остальное поглощала тьма. И ни единого движения не угадывалось в ней, будто вся территория попросту вымерла.
Стремительная полоса тьмы пересекла луч света и скрылась в чернильной тени. Амадео, вздрогнув, выпустил штору, однако тут же дернул ее снова.
Еще одна тень. Еще. И еще. Четверо неизвестных, но, черт побери, какие же они быстрые! Не издавали ни единого звука, но он чувствовал, что шаг за шагом они приближаются к двери. Надо разбудить охрану, предупредить отца, но… Ноги не двигались. Все тело сковало парализующим ужасом, когда на подъездную дорожку выплеснулось что-то алое. Оно залило гравий, обняло подножия фонарей и поползло дальше, к крыльцу. Отсюда ступеней было не видно, но Амадео знал, что оно вот-вот скользнет в щель под дверью, затопит ковролин в прихожей, пропитает его насквозь, а затем двинется дальше. К нему. Захлестнет багровым потоком, зальется в рот, глаза, уши, нос, не оставит ни малейшей свободы, и он захлебнется мерзким красным пузырящимся варевом…
