Заново, как в первый раз [Сборник рассказов] | страница 118

Может, он даже не видел чаек. Может, он воспринимал их как внезапно пошедший посреди лета снег, и вышел посмотреть на такое чудо природы.

Полноте! — Том едва не бросил баранку, поражённой страшной мыслью: — Да многие ли спасутся вообще?

В некоторых домах окна были задвинуты изнутри мебелью: всё-таки кое-кто внял тревожному тону шерифа из громкоговорителя, и за этих жителей не приходилось беспокоиться. Чайки пока не научились ломать двери и делать подкопы.

Он остановил машину у тела, не зная, что предпринять. Дорога здесь узкая, объехать нет никакой возможности.

— Том!

Он услышал это через скрежет клювов об автомобильную крышу и странное копошение в багажнике. Сначала Том подумал, что его зовёт человек из церковного прихода, тот, который внезапно вернулся к нему через предчувствие, и хотел уже воскликнуть «Да! Да, я здесь!», но когда крик повторился, и в нём звучал невыразимый ужас.

Это Гарри! О Господи, это Гарри! Где же он?

Дальше по улице открытый мусорный бак, лежал на боку, точно раненый зверь. Обрывки бумаги и пищевой мусор из его глотки валялись теперь по всей улице. Паренёк высунулся оттуда, махая Тому кепкой. Чайки сейчас же его заметили, и в следующий миг Гарри пришлось забиться обратно и отбиваться от птиц ногами.

Том прикусил губу, включил первую передачу. Почувствовал, как машина перевалилась через тело и услышал свой шёпот: «Я за тобой обязательно вернусь». В который раз уже отметил, как всё-таки нелепо звучат громкие слова там, где они, по идее, должны быть к месту. Просто невозможно представить…

Стоило распахнуть дверь машины, как в атаку на ушные перепонки ринулись целые полки звуков. Это те самые вопли, что издавали ночью вороны, только на особом, чайковом диалекте. Том выбрался, защищая руками глаза, как мог быстро обогнул машину. Одно плечо заломило от тяжести — туда приземлилась птица. Клюнула в руку, пытаясь добраться до лица. Подъехав к баку, Том дотянулся до ручки и распахнул дверь со стороны пассажира. На ушные перепонки ринулись в атаку целые полки звуков. Это те самые вопли, что издавали ночью вороны, только на особом, чайковом диалекте. Почти в мгновение ока Гарри оказался внутри. Захлопнув за собой дверь, он смотрел на Тома полумёртвыми от страха глазами. Мочка его левого уха отсутствовала, а из раны тоненькой струйкой текла кровь.

— Они… они чуть меня не убили, — он со страхом разглядывал Тома, будто желая удостоверится, что он всё ещё жив, и что Том — не ангел, призванный доставить его на пыхтящем железном коне на Небеса.