Затем заговорил на ломаном французском, слегка запинаясь:
— У меня есть предложение, как это по-вашему, пропозиция, предложение для немцев. Но прежде чем скажу, прошу дать мне слово, что вы, примете мое предложение или нет, никому не скажете, кроме вашего начальника. Если вы проболтаетесь, не жить и нам, не только мне. Я за этим прослежу.
Свои слова он сопроводил неприятным, по и недвусмысленным жестом, проведя рукой по горлу.
— Так вы даете слово?
— Конечно, даю. Если бы я не умел хранить тайны, меня бы здесь не было. Пожалуйста, рассказывайте, что вы хотите.
Я сделал вид, что озабоченно смотрю на часы. Он тут же отреагировал.
— Вы мне уделите очень много времени, когда узнаете, зачем я здесь. Мое предложение чрезвычайно важно для вашего правительства. Я…
Он смолк, и я мог лишь догадываться, то ли он не справляется с французским языком, то ли испытывает мою реакцию.
— Я могу дать вам совершенно секретные бумаги, секретнее не бывает.
После новой паузы он добавил:
— Бумаги прямо из английского посольства. Ну? Вам это интересно, правда?
Я изо всех сил старался сохранить безучастный вид. Первой моей мыслью было, что это мелкий жулик, который ищет легкого заработка. Надо быть осторожным. Видимо, он догадался, о чем я думаю, потому что сказал:
— Но я хочу за них деньги, много денег. Моя работа опасная, как понимаете, и если меня поймают…
Он снова отвратительным жестом провел по горлу, хотя теперь уже не в мой адрес.
— У вас же есть средства на такие вещи, разве нет? Или у вашего посла? Вы их получаете от своего правительства. Я хочу двадцать тысяч фунтов, английских фунтов стерлингов.
— Чепуха, — отрезал я. — Об этом не может быть и речи. Мы не располагаем такими суммами. Тем более в фунтах. За такие деньги вы должны предоставить что-то действительно выдающееся. И потом, для начала я должен видеть эти ваши бумаги. Вы их принесли?
Он откинулся, и его лицо снова скрылось в тени. Теперь я привык к полумраку и мог наблюдать за выражением его лица. На нем, как мне показалось, застыла улыбка превосходства. Я не знал, что сказать. В конце концов, я понятия не имел, кто он такой, знал только, что он требует немыслимую сумму за документы, якобы происходящие из английского посольства. Я молчал, и некоторое время спустя он заговорил снова.
— Я не дурак. Я многие годы готовился к этому дню. И все продумал. Теперь пришло время действовать. Я вам назову свои условия. Если вы согласитесь, очень хорошо. Если нет…
